Бремя власти I - страница 20

Далее все прошло, как по маслу. Я спокойно выбрался за территорию дворца и взобрался на вершину ближайшей башни.

Петербург раскинулся подо мной, как гигантский светящийся муравейник. Фабричные трубы дышали черным дымом, смешивая его с туманом. Где-то вдали гудел паровоз, а с Невы доносились крики и трехэтажный мат грузчиков…Лепота!

Я спрыгнул с башни на кровлю ближайшего дома и побежал… Побежал стремительно, наслаждаясь свободой. Я скользил по жестяным скатам, перепрыгивал пропасти между домами. Где-то снизу доносились ругань, смех, звон разбитого стекла. Город жил своей жизнью – грязной, яростной, настоящей.

И мне вдруг захотелось того же самого…

"Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею!"

Фёдор Михайлович Достоевский

Петербургская ночь в этом квартале дышала гнилью. Не тухлой рыбой или помоями – хуже. Здесь гнила сама надежда. Узкие улочки, зажатые между облупленных домов, напоминали трещины в скале. Фонари мигали, как пьяницы, едва стоящие на ногах. Их желтый свет выхватывал из тьмы обрывки афиш, лужи, и ржавые решётки, за которыми прятались глазницы темных окон.

Я шел, насвистывая веселую мелодию. Намеренно. Громко. Чтобы привлечь внимание. Золотые часы на цепочке, которые я чудом умудрился прихватить с собой, отбивали такт, насмехаясь над тишиной.

Я светил дорогим аксессуаром, как только мог. Своих наличных у меня не было, вот я и наделся раздобыть их у тех, кто нападет на меня. Все-таки, изнеженный пацан шестнадцати-семнадцати лет являлся легкой добычей для местных щипачей.

И вскоре мои надежды оправдались.

Первый «доброжелатель» появился из тени под аркой. Тощий, как голодный шакал, в рваном кафтане. За ним – еще четверо. Их силуэты сливались с мраком, но я видел блеск клинков. Лидер, щербатый, с татуировкой паука, ползущего от ключицы к уху, плюнул под ноги. Его прокуренный голос скрипнул густым басом:

– Эй, парнишка! Шикарные котлы… Поделишься?

Я остановился, улыбаясь во весь рот. Их было всего пятеро… Обычные смертные. Неодаренные…

Щербатый поигрывал в руках зазубренной бабочкой. За его спиной высился лысый гигант, который нацепил на пудовые кулаки кастеты. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, стоял мой сверстник. Его красное лицо было обезображено оспой. Но несмотря на свой тщедушный вид, пацан держал в руке увесистый тесак. Чуть поодаль, в тени, притаился хромой бородатый мужик. Присмотревшись к нему, я увидел клюку вместо левой ноги. Но в ладони у него лежал кистень на тонкой цепочке. Лицо последнего мужика скрывал глубокий капюшон. Его темный плащ колыхался на ветру. Этот тип орудовал дагами. Два острых клинка хищно блестели в тусклом свете одинокого фонаря.

– Конечно, друзья! – нарочито бодро воскликнул я и, быстро раскрутив часы на цепочке, метнул их в голову лидера. Золото блеснуло во мраке и с глухим треском стукнуло мужика в переносицу. Он поплыл и, громко матерясь, уперся руками в ближайшую стену.

Остальные не стали зевать и рванули ко мне всем скопом.

Бритый великан замахнулся кулаком – я присел, пропуская удар мимо виска, и вогнал колено ему в пах. Он завыл, сгибаясь пополам, а я рванул его за уши, бросив под ноги Юнцу. Тот споткнулся, тесак выпал, звонко ударившись о булыжник.

В этот миг Хромой закрутил кистень, но клюка мешала ему. Я поймал цепь на лету, рванул на себя – он рухнул лицом в лужу. Кистень, описав дугу, угодил любителю даг в висок. Тот застонал, срывая капюшон. Под ним оказалось женское лицо – молодое, изуродованное шрамами.