Я до сих пор считаю, что она жива…
И я зол, что она не послала мне хотя бы смску! Но зная эту чертовщину, эту родовую бредятину, что творится в нашем роду – я смирился. Значит, не может…
Сегодня год. И я лишь ждал развязки. И в годовщину пропажи, меня, как магнитом потянуло в деревню – в это странное место, где проживала моя бабушка, известная на всю округу – ведунья Окрейша.
– Егор? – окликнул меня отец настойчивым тоном.
– А, да, иногда называют…, – после долгого раздумья ответил я. – Тебе пора на работу.
После того как мама исчезла, отец нарочито заботился обо мне, заводил разговоры на пустяковые темы, интересовался моей жизнью.
Хотя общего между нами по-прежнему было мало. Мы скудно общались до маминой «экспедиции», а после – так и уж вовсе.
Вскоре стало понятно, что говорить нам почти не о чем.
– Почему же, чёрный? – Евзам нервно взглянул на часы, но всё же присел рядом со мной на диван.
– Это давняя история.
– Всё равно, расскажи. – Мы так мало общаемся, – улыбнулся он.
– Ты занят…
– А ты на своей волне, а вечером избегаешь меня, – парировал он.
– Тебе это не понравится, я же знаю.
– И пусть…
Я вздохнул.
– Окей. Я умею оживлять растения.
– Что за бред?! Ты надо мной насмехаешься? – вскочил «Евзам».
– Я же говорил! Тебе не понравиться. Думаю, на будущей неделе попробовать с засохшим деревом в саду.
– Хватит! Что значит оживлять?
– Поеду попрактикую к Окрейше, – продолжал я в том же насмешливом тоне. – Подучусь ворожбе.
Отец резко обернулся, бросив отчаянный взгляд на меня.
– Злишься, да? Не можешь простить?! Пойми, я не смог найти её! Я приложил все силы!
– Значит не все! Не все силы, и поздно! Ты, как всегда был занят! Твой селектор длился три часа.
– Да! Бывает и больше. Это работа, понимаешь! Я не мог знать, что всё так обернётся с мамой, – сказал отец и попытался обнять меня.
Я отстранился.
– Помню, как когда-то, маленьким, ты дважды терялся в деревне, – сменил тему отец. – Кто знает, где ты только был?! Ты тогда рассказывал о каком-то уродливом гноме в саду, с которым гонял медведок, – усмехнулся он.
– И я, правда, его видел, – тихо, но чётко ответил я, не отводя взгляд от отца. – Это духи земли, па. Мы не одни в этом мире. И маму, они забрали… И я хочу знать правду. Я чувствую, что бабушка что-то знает. Хватит ждать! Её пропажа не случайна. Она связана с параллельным миром, о котором ты не знаешь!
Повисла пауза. Только тиканье часов на стене резало тишину на мелкие кусочки.
– Это странно слышать, Егор. Разве скрывала бы мать подробности пропажи своей родной дочери от нас?! – помрачнел в лице отец. – Скоро всё станут думать, что ты и, вправду, не в себе. Я, конечно, понимаю, – запнулся он, – что ты, и мы все переживаем о маме и надеемся…
– Это здесь не при чём. Она найдётся. Я это чувствую.
– Не хочу тебя расстраивать, но МЧС и полиция предприняли…
– Молчи! – я зажал ему рот. – Я так хочу думать. И всё.
Отец прикрыл глаза в знак согласия.
– Злаки цветут, – сказал он. – Всё время глаза чешутся. Аллергия, наверное.
– У мамы не было, – сухо ответил я, заметив влажность в глазах папы.
– Ну, ладно, – вздохнул отец. – Пройдёт лето и с нового учебного года тебе надо задуматься о серьёзных увлечениях с заделом на будущее, – сказал он и, хлопнув меня по колену, поднялся. – Ты же не собираешься стать фермером? А, чёрный агроном?
– Я ещё не думал над этим…
Отец остановился у двери, вприщур поглядев на меня. Да, я был мало похож на него – коренастый, руки плотные – с широкими ладонями и толстыми пальцами, как есть для труда. А я окинул взглядом его высокую, худощавую фигуру, вгляделся в строгое и аристократичное лицо. Отец поправил очки в серебристой оправе.
