лесу лавр, а Кот его убил. Он не грузин и не Каба, он случайный человек. Кот случайно убил случайного человека, похожего на врага. Ошибся.
Убийство на войне – не преступление… «Мы правы, даже если ошибаемся», – так учил командир Сандро. Идёт война, неизвестный мужчина погиб на войне, как те двое наёмников, которых похоронил отряд – своих положено хоронить. И этого случайного человека нельзя оставить гнить в лесу, словно врага. Нельзя.
Кот руками начинает рыть мягкую рыхлую почву. Пот ест глаза, из-под ногтей выступает кровь. Он сталкивает ещё податливое тело в выкопанную яму и торопливо закидывает землёй, ветками, листьями, спиной остро ощущая направленное на него оружие живого и невредимого Кабы. Хочет остановиться, обернуться, но не может и бросает, бросает всё, что попадает под руки.
Бросает, покрываясь едким потом, умирая от тошнотворного страха, скрутившего нутро. Куча быстро растёт и вырастает в огромную тяжёлую гору. Эта гора накрывает Кота, он задыхается, пытается выбраться, кричит, машет руками, ногами…
И просыпается.
С усилием Виктор расслабил судорожно скрюченные пальцы, разжал челюсти, перевернулся на спину. Сердце больно колотило о рёбра. Простыни сбились в мокрый ком.
С первого этажа, из кухни послышались громкие голоса. Спорили Люда и какой-то мужчина. Похоже, Закан, это его голос рычит и булькает так, словно спустили воду в унитазе. Хитрая лиса этот Закан, сейчас припрётся и будет уговаривать присоединиться к компании в сарае. Дескать, это не он со своими вениками, это боевые братья зовут Витю поговорить о той поре, когда каждый из них ощущал себя больше, чем просто мужчиной.
Виктор в тех разговорах не участвует. Лишь в самом начале, когда Закан впервые собрал сослуживцев за лавровыми посиделками, на расспросы мужиков, отчего на родину не едет, объяснил: «Я там кроме военкомата никому не нужен. Только дома появлюсь, сразу в армию призовут. Не хочу. Хватит, отвоевался».
Когда Сандро привёз в отряд новость: Сухум освобождён от захватчиков, местные ополченцы встретили известие восторженными воплями, а наёмники растерянно – большинству предстояло возвращение в безработицу и безденежье.
Односельчан командир распустил по домам, остальных повёл обратно в учебный центр, где каждому обещал приют до полного расчета и отъезда на родину. Или до заключения нового контракта, если политическая ситуация изменится и возникнет такая необходимость. Виктору Сандро предложил поработать помощником «у одной доброй женщины» и привёл к Людмиле.
Виктор тогда сразу предупредил: дождётся расчёта за войну и уедет домой. После прошёлся по дому, на ходу выслушивая от хозяйки, где что нужно поправить-починить. В спальне бегло оглядел стену над комодом, увешанную фотографиями в разнообразных рамках, и вдруг замер, упёрся взглядом в большой портрет светловолосого мужчины.
– Ты чего? – удивилась Люда. – Знаешь его? Да? Может, встречал где?
Виктор пожал плечами, буркнул:
– Нет. Показалось. А кто это?
– Муж мой, Павел. Смотри сюда: здесь надо ставень прибить…
– Где он?
– Тут, вот ставень…
– Муж твой где?
– Кто ж его знает? Пропал. Может, другую нашёл, а может… Не знаю. Гляди сюда: в люстре патрон сгорел, надо заменить…
– Русский?
– А? Кто?
– Муж твой. На абхаза не похож.
– Да нет, мать у него была с Украины, как и я, мы по соседству жили. Отец местный грузин, срочную служил у нас, на Черниговщине. Пока служил, сделал ребёнка, а после…
