Достал из него один из миниатюрных, размером со спичечный коробок, пакетиков, которых в контейнере – они были плотно уложены и занимали весь объем – насчитывалось, пожалуй, несколько сотен… Выдвинув один из ящиков, нашел плоскую коробочку, в которой хранилась мощная лупа. Шуми уже осмотрел содержимое двух таких пакетиков из непрозрачного пластика и в общем-то понял, что именно в них находится. К таким же выводам, к собственному несчастью, одновременно с ним пришли «купец» и его, Шумахера, напарник. Теперь Шуми хотел убедиться – путем выборочного осмотра, – что весь невольно конфискованный им товар целиком состоит из таких вот симпатичных и крайне дорогостоящих «цацек»…
Своим острым ногтем на мизинце правой руки он осторожно поддел края самозаклеивающегося пакетика. Вытряхнул содержимое на ладонь и стал, затаив дыхание, разглядывать его под увеличительной лупой…
Это был голубой бриллиант чистой воды. Во всяком случае, камень выглядел именно так. Довольно-таки крупный, размером с горошину. Ограненный, расширяющийся кверху, составляющий как бы две сложные геометрические фигуры: чуть заостренную призму и вписанный в тот же круг многогранник. «Камушек» даже без оправы смотрелся превосходно. Он весь лучился и переливался – казалось, полыхал под направленным на него увеличительным стеклом, подсвеченный светом настольной лампы…
Шуми, одобрительно покивав – он с раннего детства предчувствовал, что быть ему при крутых бабках, – положил «камушек» обратно в пакетик. Пакетик вернул в контейнер, закрыл его, а затем, предварительно замотав в старую газету, сунул в обычный пакет из супермаркета, определив в конечном итоге свою дорогую и опасную находку в небольшую дорожную сумку.
«Ну и ну, – подумал он про себя, позаботившись, чтобы и эта ничем не примечательная сумка не была на виду. – Оказывается, если сильно чего-то желаешь… то когда-нибудь фортуна улыбнется тебе во весь рот!..»
Минут примерно через десять в браму постучались – по-особому.
– Н-ну ни хера себе… Йозас?! – такова была первая реакция заявившегося сюда коренастого стриженого парня лет тридцати, бывшего спортсмена. – Что у вас за дела? А этот вот мужик… совсем мертвый, да?
Шуми, убедившись, что знакомец пришел один, запер браму. Поставил трофейный пистолет на предохранитель, сунул его за брючный ремень. Вяло махнув рукой в сторону прикованного к скобе напарника, сказал:
– Вот этот папень… мы с ним на общем подряде работаем… пришил нашего «купца»! Он, конечно, не единственный у нас покупал тачки… Ладно, сейчас не об этом! Короче, случилась тут небольшая ссора… Ну и… ломиком, значит, по черепу! А иначе он бы сам нас тут из своего ствола положил…
Шуми для наглядности продемонстрировал заявившемуся сюда корешу, которого Сирейка, как ни силился, опознать так и не смог, изъятый у покойного ствол.
– Не, ну ты чего, Шуми, больной? – Вызванный на подмогу бролюкас принялся скрести свой бритый затылок. – У тебя «жмур» в натуре!.. Твой корешок сидит на цепи?! У вас тут как в гестапо… Зачем мне отвечать за чужие дела? Все, кончаем базар, я ухожу… – Выдав все это на-гора, он тем не менее явно не спешил оставить кореша наедине с его проблемами.
– Значит, так, Крюк… Ты мой земеля… ты ж мне названый брат!
– Твой брательник сейчас парится на зоне, – с кривой ухмылкой заявил тот. – А я, знаешь, на нары пока особо не тороплюсь…
