Сказав это, Барри так грустно вздохнул, что я невольно рассмеялся.
– Спасибо за ужин и не переживай, я не большой любитель алкоголя!
Выйдя из трактира, мы направились к центру посёлка. Вновь оказавшись на круглой площади, я решил поинтересоваться предназначением бетонной стелы, возвышавшейся в её середине, но не успел и рта раскрыть, как решётчатые грани октаэдра, венчавшего стелу, засверкали яркими зеленоватыми вспышками, а в небе над поселком образовалась слабо светящаяся пелена. Через пару секунд небо осветилось всполохами взрывов, а спустя несколько мгновений до слуха донеслись и сами раскаты. К моему удивлению, небесное светопреставление не вызвало у собравшихся на площади людей никакой паники. На многих лицах я заметил лишь досаду да неприятные гримасы после особо громких взрывов. Никто никуда не бежал и не старался спрятаться.
– Что это? – перекрикивая канонаду, обратился я к Барри.
– Очередная ракетная атака Реакционного союза, – равнодушно махнув рукой, прокричал он в ответ.
Приблизившись вплотную, Барри продолжил:
– Наш протонный занавес надёжно защищает посёлок и близлежащие поля от воздушных бомбардировок, правда дальние участки опять пострадают и будут засыпаны обломками боеприпасов. К сожалению, построить ещё одну такую установку мы пока не можем, негде взять нужных материалов. Из-за этого заморожены планы по расширению контролируемой общиной территории и сохраняются некоторые ограничения на продовольствие, но вскоре эта проблема решится. В одной из соседних общин смогли искусственно синтезировать дефицитный минерал.
– Я смотрю, вы настолько уверены в этом протонном занавесе, что даже не проявляете беспокойства! – удивился я.
– Любой объект, содержащий взрывчатое вещество, попав в зону действия занавеса, взрывается, а осколки, наткнувшись на защитное поле, скатываются по его границе, словно капли дождя по поверхности зонта. И ещё ни разу со времени постройки первой опытной установки ни одному снаряду не удалось его преодолеть, – гордо заявил Барри. – Только благодаря этой технологии наши общинные поселения до сих пор не разрушены, хотя войска Реакционного союза с завидным упрямством продолжают осыпать страну бомбами и ракетами со всевозможной смертоносной начинкой. Так что не обращай внимания на взрывы, они нам не навредят. Пойдём!
Стараясь не выказывать своего беспокойства, я натянул на лицо маску равнодушия и последовал дальше за Барри. А он уверенно шёл к распахнутым дверям соседнего с ратушей здания. Оказавшись внутри, я поймал себя на том, что больше не слышу грохота и решил – бомбардировка окончена. Но Барри разуверил меня в этом, сообщив, что в здании лечебно-профилактического центра, в который мы вошли, отличная звукоизоляция.
– Посетителям центра не должны мешать посторонние звуки, ведь один из здешних методов лечения – звуковые колебания, – подняв указательный палец вверх, поведал он. – Но я привёл тебя сюда не лечиться, а послушать новое произведение нашего врача-виброакустика. Он в некотором роде знаменитость! Его лечебно-музыкальные композиции популярны не только в нашей общине, но и во всей Лории.
Заверяя Барри, что с удовольствием послушаю местного композитора, я немного слукавил. Конечно, посетить концерт сомнительного сочинителя – занятие увлекательное, но под словом «повеселиться» я обычно имею в виду немного другие мероприятия. Выбора у меня не было, и я от нечего делать стал рассматривать публику. В фойе, обстановка которого больше напоминала интерьер бедного провинциального театра, нежели лечебного учреждения, собралось довольно много народа. Основная масса посетителей толпилась в районе больших двустворчатых дверей. Мы же остановились возле одного из двух билетных автоматов, установленных в центральной части фойе, и Барри, сетуя на то, что все лучшие места уже разобрали, стал выбирать наиболее удобные из оставшихся. Почти все стоявшие поблизости люди без тени смущения откровенно рассматривали меня и изредка негромко переговаривались. Создавалось впечатление, что обсуждалась именно моя персона. Мне стало неуютно, и, чтобы как-то отреагировать, я подмигнул пожилой женщине, особо пристально на меня таращившейся, и поздоровался. Расплывшись в улыбке, она поздоровалась в ответ и зашушукалась со своими спутницами. Тут Барри наконец разобрался с билетами, и я поинтересовался у него о причине столь пристального внимания ко мне.
