Когда поднялись на сцену Лита, Зора, Рииль и близняшки, площадь запела песню, похожую на молитву или на древний гимн. Верховная Жрица произнесла короткую речь, и под всеобщий гомон девушек и их «добычу» провели в храм, где они должны были провести ночь.
В левом крыле храма находился длинный коридор с множеством дверей. Это походило на гостиничный этаж. Лита завела Максима в одну из комнат, посреди которой стояло большое ложе, стены украшали фрески эротического содержания, на полу стояли масляные светильники, освещающие комнату и создающие романтическую обстановку. Рядом с кроватью стояла ваза с множеством разнообразных плодов.
Лита замялась и присела на край кровати, похлопав ладонью рядом с собой, приглашая Максима присесть рядом. Тот робко сел рядом, сложив руки на коленях. Посидели, помолчали.
– Ну. – Сказала Лита.
– Ну и ну. – Поддержал беседу Макс.
Он мечтал когда-то испытать то, что испытывает женщина, посмотреть на отношения с женской стороны, понять, что она чувствует, что думает, как она желает, как боится и как радуется. Была такая трансвиститская аномалия в мыслях. И вот Максим смог почувствовать себя наложницей или просто шлюхой, которую хотят отыметь, совсем не считаясь с её желанием.
– Как тебя зовут? – спросила Лита.
– Максим. А тебя?
– Лита.
– Ты молоденькая. Сколько тебе лет?
– Двадцать.
– Моей дочке двадцать.
– У тебя дочь есть?
– Да. Учится в институте. И жена есть.
– Жена? – спросила Лита. – Жена – это кто?
– Как это? Ты не знаешь, кто такая жена? Жена – это женщина, с которой живёшь, которую любишь, жалеешь, ухаживаешь за ней.
Лита вдруг встала и посмотрела Максиму в глаза.
– Любишь? О чём ты? Разве мужчины умеют любить?
– А почему нет? – Удивился Макс.
– Потому, что мужчины – грязные животные, у которых только одно на уме – завладеть женщиной, унизить её, осквернить…. Разве не так?
Максим улыбнулся, протянул ей руку, но она отпрянула.
– Ты же хочешь меня? – спросила она резко.
– Если честно, то нет. Я же говорю, моя дочь – твоя ровесница. И жене я не изменяю. За двадцать три года ни разу. Никто не верит, но это так.
– Изменять – это как?
– Да, девочки, у вас тут всё запущено. Изменять – это спать с другой женщиной.
– Спать? Зачем с ней спать?
– Ну, не спать, то есть…а…, как бы это сказать. Поняла?
Лита кивнула.
– Так вот, я ни разу…
– Не ври! Ты специально мне это рассказываешь. Не верю!
– Твоё право. Присядь. Расскажи о себе.
В комнате напротив Зора целовалась с Мэнсоном. Рииль, которая имела полные права на Чарли, победив его в бою, увидела взгляды Зоры, и уступила ей свою добычу. Рииль достался румяный, конопатый водитель бронемашины.
Зора таяла в сильных, грубоватых объятиях Мэнсона. Он целовал её жадно – шею, плечи, губы, лицо. Руки его блуждали по телу девушки. Зора именно таким и представляла первого мужчину – хищным, грубым, нахрапистым самцом, желающим только одного. Без всяких прелюдий и лишних слов. Таким и должен быть мужчина. О таких мужчинах рассказывали наставницы, и предупреждали, что нужно закрыть все свои эмоции, и отдаться только телу. Самец может проникать куда угодно, только не в сердце.
Но поцелуи затянулись, дальше дело не шло. Мэнсон словно чего-то ждал, но это что-то никак не начиналось. Зору стало слегка напрягать и раздражать елозенье по телу. Она уже горела, она была готова, но Мэнсон продолжал ласки, не заходя дальше.
Зора оттолкнула его, посмотрела в глаза. Увидела во взгляде смесь растерянности, смущения и ещё что-то необъяснимое, словно смотришь в глаза готовящемуся к прыжку леопарду. Он попытался снова прижать её к себе, но она дала ему пощёчину и легла на кровать.
