Бронза и Подсолнух - страница 16

… Его дочь иногда засыпала во время игры. Когда отец брал ее на руки, то чувствовал расслабленные руки и ноги. Она была похожа на маленького ягненка. Когда он укладывал ее в кровать, то часто видел, как уголки ее рта поднимались вверх, и девочка улыбалась. Эта улыбка была похожа на колыхание волн. В тот момент он думал, что лицо дочери – спокойный цветок.

… На улице гремел гром. Дочь обнимала отца и сворачивалась калачиком в его объятиях. Он прикасался щекой к ее голове, похлопывал ее дрожащую спину и говорил: «Куйхуа, не бойся. Это гром гремит, потому что весна пришла. Трава стала зеленой. Цветы распустились. В воздухе появились пчелки и бабочки…» Девочка потихоньку успокаивалась. Она, сидя на руке отца, поворачивала голову и смотрела в окно. Молния разрезала небо. Дерево за окном покачивалось от сильного ветра. Куйхуа снова прятала лицо на груди отца. Он снова успокаивал ее до тех пор, пока у нее не проходил страх. Она крутила головой и с осторожностью смотрела, как гром и молния сменяют друг друга, как ветер и дождь наполняют небо звонкой пеленой.

Так дочь и росла день за днем.

Ему нужно было разбираться в дочери лучше, чем в себе. Он должен был знать ее лицо, руки, ноги, ее характер. Ее тело до сих пор сохранило слабый молочный запах, который особенно сильно чувствовался, когда она спала. Этот запах был похож на запах цветка, намокшего от ночной росы. Отец иногда осторожно вдыхал этот запах с не прикрытых одеялом лица и рук дочери. Он накрывал одеялом случайно оголенную руку. Отец считал, что кожа девочки очень нежная и гладкая, словно мягкий шелк. Лежа в кровати, он думал о бронзовом подсолнухе, но внезапно его сердце наполнялось чувством горячей любви. Он не сдерживался и крепко обнимал дочь, прижимаясь кончиком носа к ее щеке, и слегка терся об нее. Щека дочери была гладкая, словно фарфор, что доставляло отцу не сравнимую ни с чем радость.

Когда отец мыл свою дочь, то заметил, что на ее теле нет ни единого шрама. Дочь была словно белоснежная и безупречная яшма. Он не хотел, чтобы на ее теле появилась хотя бы одна царапина. Однако девочка вовсе не любила заботиться о себе. Она не слушалась и даже проказничала. Время от времени на ее руках появлялись царапины, на пальцах рук – раны, на коленках – ссадины. Однажды она споткнулась и разбила лицо о кирпич. Отец сильно рассердился на нее, но в то же время беспокоился о ее здоровье. Он боялся, что на ее лице останется шрам. Ей нельзя было портить отметинами красоту тела. Отец беспокоился до тех пор, пока рана не затянулась, а лицо не стало гладким, как раньше. Только после этого он успокоился.

Сейчас он почему-то сильно захотел видеть дочь. Его желание было таким сильным, будто он больше никогда не сможет ее увидеть. Казалось, ему нужно что-то передать девочке.

Но Куйхуа все не появлялась. Она ушла куда-то играть с Цинтуном.

Отцу нравился этот мальчик. Он надеялся, что дети будут часто играть вместе. Когда он видел их, его сердце наполнялось спокойствием. Но сейчас он хотел увидеть свою дочь.

Он увидел, что на берегу реки стояла маленькая лодка. Лодка была совсем крошечной, и он беспокоился о безопасности переправы. Он хотел дождаться большой лодки. Но здесь не проплывали такие. Отец увидел, что солнце уже садится, и решил перебраться через реку на лодочке.

Лодка, конечно, была маленькой, но довольно крепкой. Отец смог в ней поместиться и уложить в нее свой мольберт и другие вещи. Судно поплыло по реке. Отцу впервые пришлось управлять лодкой с помощью шеста. Лодочка послушно скользила по воде. Несмотря на то, что отец не умел управлять лодкой, отталкиваясь шестом, ему все же удалось это сделать.