И как сокровище пожелает, чтобы о нем узнали? – частенько говаривал Северин, когда дело доходило до поисков. Чего оно хочет, чтобы вы увидели?
Энрике отогнал от себя это воспоминание. Меньше всего ему хотелось думать о Северине.
– Я ничего не нашла, – объявила Зофья. – Ни ключа, ни изменяющегося предмета.
Энрике шумно выдохнул.
– Я так и думал.
– На Изола ди Сан-Микеле ты сказал, что Янус – бог времени.
– И?
– А время не обладает теми же свойствами, что и ключ, – заметила Зофья.
– Ключ был, скорее, свидетельством его власти, – сказал Энрике, взмахнув рукой. – Искусство чересчур относительно, и такие…
Он опустился на ближайший стул, сжав голову ладонями. Гипнос должен был вернуться через час, и ему придется признать свою ошибку. Здесь не было и намека на Дом Януса. Ему придется смотреть на самодовольную улыбку Гипноса, ловить его сочувствующие взгляды и выслушивать разговоры о том, что Северин бы знал, что делать.
– Расскажи мне больше о его власти, – громко произнесла Зофья.
Энрике поднял глаза, раздираемый между раздражением и легкой радостью от мысли, что можно поговорить о мифах и символах. Остальные не интересовались ролью Януса в пантеоне римских богов. И вот теперь Зофья расспрашивала его об этом, когда у него не было желания вести разговоры.
