Он медленно сел и принялся вытирать пот небольшим полотенцем, которое все это время валялось на полу рядом с рацией, которую Айал все время носил с собой на случай, если он кому-то понадобится. Но та молчала уже второй день, а это говорило о том, что в расписании разведчика появилось свободное время, которое он, как правило, проводил на тренировках. Вот и сейчас, закончив гонять свой отряд по полосе препятствий, Айал, ощущая, что его предел еще не достигнут, потому решил еще какое-то время потягать железо. Мирбек не просто так смеялся над ним, говоря, что кроме тренировок его ничего не интересует. Отчасти это было правдой. Но проблема была в другом. Айал боялся. Чертовски боялся. Страх того, что он совершит ошибку посреди операции, вгонял его в состояние оцепенения и буквально сковывал по рукам и ногам. А потому он поклялся сам себе, что станет лучшей версией себя. Быстрее, сильнее, выносливее. Жажда самосовершенствования не просто стала его хобби. Она была словно мощнейший наркотик, от которого он уже не мог отказаться. Понимая, как опасно быть слабым и беспомощным. Ему уже довелось испытать на себе эту участь. И Айалу она не понравилось.
Встав со скамьи, он подхватил с пола бутылку с водой и, открывая крышку, подошел к окошку. Ему нравился вид с этой стороны здания. Широкий берег острова раскинулся в обе стороны, а прямо перед зданием отеля расположилась полоса препятствий, где вовсю занималась группа Мирбека. Сейчас была их очередь, и Айал лишь недовольно хмыкнул, глядя на то, как его товарищ подгоняет своих подчиненных во время пробежки. Судя по всему, он уже обогнал их на один круг и теперь, как обычно, бежит позади и задорно злит их своими тупыми шутками. Он был не согласен со столь легкими методами тренировок. Как говорил Кирилл: «Если у тебя есть энергия на то, чтобы чесать языком, лучше заткнись и ускорься. Тренировки нужны для того, чтобы становиться лучше, а не чтобы болтать».
И Айал был твердым сторонником данной точки зрения. Члены его группы буквально уползали к себе после общих занятий. Пару раз ему даже приходилось нехило побить новеньких, прежде чем они пропитались духом отряда и начали выполнять его приказы. Да и в целом Айал был довольно придирчив к членам своей группы. Но еще более требовательным он был к самому себе. И в этом отчасти был виноват Кирилл. Парень видел в нем не просто лидера. Он был примером для подражания. Причем не только для него. Многие считали Холодова достойным человеком и со временем начинали перенимать некоторые черты его личности. В том числе и неугомонную жажду действия, которую приближенные то и дело пытались притормозить. А все из–за того, что даже заняв руководящий пост в сопротивлении, Кирилл пытался сам участвовать в вылазках, что другие командиры считали недопустимым.
Закончив тренировку, Айал по-быстрому принял душ и, скинув потную одежду в бельевую корзину у себя в номере, решил прогуляться по Инчхону. Он не сразу полюбил этот город, но это все же случилось. Особенно то, как изменился его внешний вид с прибытием сопротивления. Запрыгнув на один из припаркованных у отеля электросамокатов, он достаточно быстро пересек мост и въехал на набережную, которая была зоной общего отдыха. Тут было множество мелких закусочных, в которых работали гражданские члены сопротивления. Далеко не все могли спокойно участвовать в вылазках. Многие так и не смогли оправиться от перенесенного шока, полученного в плену. И потому они взяли на себя обслуживание и обеспечение комфортных условий жизни.
