– Может, просто имя выберешь?
– Я не хочу брать первое попавшееся. Выберу такое, чтобы, сука, все его сразу запомнили! Купи чёртов спрей, я не собираюсь обманывать.
Что-то в моём голосе заставило тройку сдаться, пускай она и не хотела. Кивнула, повернувшись к Рози. Та пожала плечами – пустой рукав качнулся туда-сюда – и произошёл обмен. Тара перевела невидимые кредиты, а потом получила небольшой серебристый баллончик.
– Обезболивает, поверхностные раны мигом излечивает, – инструктировала однорукая медсестра, или кто она здесь. – Для глубоких не подходит. Много не брызгайте, лучше потом ещё добавить.
– Спасибо, – улыбнулся я. – Увидимся.
Как только я обработал рану на ноге, боль сразу же исчезла. Я почувствовал приятное онемение, и кровь сразу же перестала течь. А вот ссадины и синяки, на которые мы тоже не пожалели волшебного спрея, исчезли почти на глазах. От сечки на брови Тары осталась только крохотная розовая полосочка.
– Крутая штука, – сказала она, убирая спрей в мешок. – Ну что, какие теперь планы?
– Планы те же. Отправимся вниз, посмотрим, как люди живут. Может, сыграем в мини-игру.
– Сейчас? – брови тройки подскочили вверх. – Ты столько крови потерял. Да и после стартиса мы ни фига не отдохнули. Надо поспать, сто восьмой.
– Успеется. Пошли.
– Кхм! Ну ты вообще…
– Что? – спросил я уже на ходу.
– Не знаю… не останавливаешься, – Тара, закинув мешок за спину, будто нехотя пошла следом.
– Правильно делаю. Ты хочешь валяться здесь, как эти? – я кивнул на картонно-мусорный лагерь. – Или, может, добьёмся ранга С и будем сами выбирать себе шоу? А то и выше заберёмся?
– Ну ты махнул, – грустно усмехнулась Тара.
– Просто не хочу жить в говне. Мне кажется, я создан для большего…
Мы подходили к эскалаторам, когда тройка вдруг остановилась и обернулась. Потом махнула рукой и что-то пробурчала.
– Что? – спросил я.
– Мы насчёт душа забыли спросить. Помыться охота. Хотя бы лицо умыть.
– Не помешало бы, – сказал я и схватил за руку проходящего мимо реплика.
– Ты чё? Отпусти! – возмутился тот.
Применение насилия запрещено!
– Где помыться можно? – рыкнул я сквозь помехи. Начинаю привыкать к слабому бану. Вполне терпимо.
– Да там, внизу, душевые есть! Дурак, что ли?!
– Сколько?
– А? Пять кредитов!
– Спасибо, – я оттолкнул репликанта и проводил взглядом исподлобья. Тот поспешил убраться, что-то бурча под нос.
– Зачем ты так? – вполголоса спросила Тара.
– Настроение плохое.
Я тряхнул головой, прогоняя остатки звона в ушах, и начал спуск.
Вниз вело шесть лестниц. Три из них были предназначены для подъёма, три – для спуска, об этом говорили нарисованные на ступеньках стрелочки. Туда-сюда постоянно топали репки – движение казалось бесконечным. Одни идут вверх, другие вниз. Те, кто поднимались, дышали тяжело – ещё бы, высота эскалаторов метров тридцать. Запыхаешься тут.
Блин, с моей ногой и вовсе тяжело будет подняться. Смогу, конечно, но не хотелось бы тревожить рану. Так что ночевать придётся внизу.
Тара молча шагала рядом. С чего она вообще увязалась?
Вообще-то, знаю, с чего. Она увидела, что я так просто не сдаюсь, и решила, что рядом со мной будет безопаснее. Не могу её в этом винить. Хотя кажется, что со мной она только получит проблем. С Гробом закусился, а потом вообще с парнями D-ранга…
Пока мы, не спеша, спускались, я оценивал раскинувшееся внизу великолепие. Широкая платформа, слева и справа пути, уходящие в темноту тоннелей. По ним когда-то ходили поезда, а сейчас пути полностью забиты уже знакомыми мусорными хижинами.
