Вдруг дверь в Андрюшкину комнату открылась, потянул сильный сквозняк, тонкие страницы быстро начали перелистываться, но тут Старший закрыл дверь, и страницы остановились так, что мне стал виден кот.
Мне показалось интересно, почему кот ходил по цепи, намотанной вокруг какого-то толстого дерева. На дереве сидела странная женщина–с рыбьим хвостом вместо ног…
– И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Надо же! Как понятно, буквально, несколькими словами, была описана вся картина. Мне показалось, что именно так, рассказывая сказки и распевая песни, лучше всего проводить время. Это, наверное, даже интереснее, чем охотиться на птичек! Их поймать трудно, чуть что – они улетают… А морда у этого кота, судя по всему, довольная… Вот это – жизнь!
Прошло ещё несколько лет.
Михал Палыч устроился на работу, которая ему совершенно не нравилась. Единственное, что его устраивало, так это то, что работать нужно не каждый день, а «сутки через трое». Это давало ему возможность больше времени заниматься своей установкой, собранной в гараже.
Раньше он работал в каком-то НИИ. Он так и называл свою прежнюю работу – НИИ. Оказывается, так назывался научно-исследовательский институт. Я спрашивал у Андрюшки, что такое институт. Он ответил, что это – такая школа, в которой изучают то, чему ещё не учат в школе. Причём, изучают не по книгам, а как-то по-другому. Я так понял, что Старший – учёный. Может, не такой, как тот кот, что ходил вокруг дерева, но всё же…
Я как-то попросил Палыча рассказать о своей прежней работе, почему он «двигает науку» не в лаборатории, где работал, а у себя дома, в гараже, где, вообще-то, должен стоять автомобиль…
Палыч взял меня на руки, мягко прижал к себе. Я положил свою голову ему на плечо, немного помурлыкал и повторил вопрос.
– Знаешь, Мурчик, всё не так просто… Я попробую рассказать тебе всё, но, боюсь, не всё тебе будет понятно.
Когда-то НИИ, в котором я работал, разрабатывал разные интересные устройства для Министерства здравоохранения той страны, которой больше нет. Я работал в отделе, который занимался «Сиреной». Мы так называли аппарат, с помощью которого собирались давать возможность говорить людям, которые, в силу своих причин, не могли этого делать… Работа шла, но тут – наступил Развал. Наша страна – развалилась. Через несколько месяцев наш НИИ закрыли, а ещё через неделю я нашёл почти готовую «Сирену» на помойке…
– Я тоже много чего нужного нахожу на помойке! – подбодрил я Палыча.
– Да, Мурчик, мы с тобой – помойники… И ты, и я – бродим по помойкам, ищем себе на пропитание… Тебе – простительно, ты – кот. Мне – нет… Я всё-таки учёный… Доктор технических наук… Но меня прощает только то, что я стал помойником не по своей воле…
– Палыч, мы не об этом!
– Ну, да… Так вот, я приволок «Сирену» домой. Конечно, дома её не поставишь. К тому же, она ещё не была испытана, да и нескольких узлов я так и не нашёл. Пришлось собирать их самому.
– А зачем? Палыч, скажи, а для чего ты решил доделать эту самую «Сирену»? Твоей работы больше нет, значит, никто не заставлял тебя заниматься этим аппаратом!
– Знаешь… если заниматься интересным делом долго, оно становится твоим Смыслом Жизни! Когда сильно «разогнался», то остановиться – трудно. Тут можно или медленно «сбавлять», или «продолжать бежать дальше». Я и продолжил. На что надеялся? Не поверишь! Вначале я надеялся, что закрытие НИИ – временно! Не может нормальная страна без Большой Науки. Если в стране не занимаются Наукой, она обречена!
