Не знаю, в чём заключается моя вина, но мне становилось горько и обидно от услышанного. Видимо, Ирина, его Подруга, тоже не хотела с ним встречаться лишний раз.
Как бы то ни было, во время его очередной «лекции о вреде молока и пользе курения» я ушёл. Не далеко, за гараж, где когда-то я «хватанул» побочное излучение от «Сирены». Я лежал почти на том же самом месте, рядом с огромными листьями того самого лопуха, под которым я когда-то спрятал недоеденную крысу.
Я лежал так, наверное, несколько минут, а может, и часов… Мне не хотелось идти в дом, не хотелось есть, не хотелось ни с кем говорить или читать. Не хотелось и спать, но я закрыл глаза, чтобы яркое солнце не слепило. Так и не заметил, когда появились те же «мурашки», которые мешали дышать, и я куда-то «провалился».
* * *
Когда я пришёл в себя, солнце не слепило. Не скажу, что была ночь, нет! Был день. Небо было белым, хотя никаких облаков не было. Просто, небо было белым – и всё.
Не придавая значения увиденному, я оглянулся по сторонам. Совершенно незнакомое место! Нет ни гаража, ни огромного куста репейника, ни знакомых лопухов…
Ничего не понимаю! Когда я засыпал, всё было привычно и понятно.
Куда всё подевалось?
Надо бы хорошенько осмотреться… Места, скажем прямо, незнакомые. Надо бы найти какое-то дерево или крышу… Может, увижу оттуда, куда я попал… Я сдвинул лапой несколько небольших камешков в виде буквы «М»: никогда ещё я не видел, чтобы камешки сами выкладывались в виде букв, так что это – хорошая метка…
Как назло, никаких построек нигде не видно. Где-то вдалеке – раскидистое дерево всё-таки есть, но… Как мне потом найти место, где я очнулся? Вдруг здесь есть какой-нибудь Портал? Я сейчас уйду от него… как потом вернусь?
– Ладно! – говорю я себе. – Как-нибудь разберёмся!
И пошёл к дереву. Жаль, не видно солнышка… можно было бы хоть как-то сориентироваться…
По мере того, как я приближался к дереву, у меня возникло убеждение, что это дерево я всё-таки где-то видел, а когда заметил, что оно обмотано блестящей цепью, то уже не сомневался – это ТОТ САМЫЙ дуб! Правда, цепь была вовсе не золотая, а, скорее, латунная, хотя кое-где на ней сохранились следы позолоты.
– Есть тут кто? – что есть силы, крикнул я.
В ответ – тишина.
Интересно, а где тот кот-учёный? Ведь, если есть дуб с золотой цепью, то должен быть и кот… Как он тут работает? Идёт направо – песнь заводит…
Пытаясь изобразить того кота, что я когда-то увидел в книжке, я запрыгнул на цепь. Ещё бы знать, где здесь «направо», а где – «налево»… Ладно, если я иду «по часовой стрелке», значит, всё время поворачиваю направо…
Кажется, разобрался!
Значит, мне сейчас положено песню петь… Что бы спеть? Тут ведь нужно что-то особенное… И, наверное, уж, не из любимых Палычем «Битлов»…
Немного поразмыслив, я понял, что старинных песен, подходящих для такого случая, я, наверное, и не знаю… Впрочем, вот!
Во саду ли в огороде
Девица гуляла,
Невеличка, круглоличка,
Румяное личко.
– Хорошо поёшь, котик! – вдруг услышал я. – Может, и сказку мне расскажешь?
– Можно, конечно, и сказку! – я развернулся на цепи, едва не свалившись, и начал: – В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был царь…
Я не торопясь шёл по кругу, пока не заметил, что на меня смотрит какой-то парень, лет двадцати, хотя, может быть, и старше. От него шёл какой-то непривычный запах, была странная одежда, да и выглядел он совсем не так, как давно известные мне люди. И всё же, он показался мне знакомым.
