Услышав это, подскочила в ярости к нему заведующая.
– Скажите, а цены вам наши нравятся?
– Нет, не нравятся.
– Но, может, вам члены политбюро Горбачев и Громыко нравятся?
– Нет, не нравятся.
– Почему? —
– Первый – сопливый юнец, выскочка, так и норовит занять мое место, а второй – ходячий труп, впавший в детство, брюзга невозможный.
– Если вам никто и ничто не нравится, тогда чего привязался к нашему парикмахеру, а?
* * *
Генсек Горбачев решил прогуляться по улицам Москвы. Идет он, значит, по улице Горького. Видит, у крыльца магазина «Зоотовары» сидит мужичонка, а возле него – попугай в клетке. Поравнялся. Остановился. Присмотрелся.
– Продаешь? – спросил он мужичка.
– О, да, Михаил Сергеевич, купите. Попугай-то особенный. Видите, к ногам привязаны две веревочки. Дернешь за одну – попугай будет цитировать программу КПСС.
– А если дернуть за ту вот, вторую веревочку?
– Тогда попугай будет кричать: «Слава КПСС!»
– Это интересно, – задумался на минуту Горбачев, а потом спросил. – А если дернуть за обе веревочки сразу?
– Дур-р-р-р-рак! – заверещал теперь уже сам попугай. – Я же с жердочки упаду!
* * *
В очередной раз занемог Брежнев. К нему срочно вызвали доктора Чазова.
– Ну-с, на что жалуетесь, Леонид Ильич? – спрашивает доктор.
– Плохо, доктор. Язык заплетается, ноги не держат, в коленях сгибаются, голова кружится, перед глазами все какие-то видения.
– Давайте откровенно, Леонид Ильич: вы пьете?
– Доктор, это вопрос или предложение?
* * *
Маршал Устинов20 поехал на дачу. Только выехал за город – его останавливает инспектор дорожно-патрульной службы.
– В-в-вы п-п-пач-ч-ему вдвоем сидите за рулем управления? – Сердито, еле выговаривая слова, спрашивает служивый.
– П-п-пусть так, – рыгнув пару раз, с трудлм отвечает Устинов, – н-н-но эт-т-то не п-п- повод б-б-брать в ок-к-кружение м-м-мой ав-т-т-томобиль.
* * *
Ленин, Сталин и Хрущев сидят за одним столом.
Ленин, обращаясь к Хрущеву, спрашивает:
– Э, батенька, а ведомо ли тебе, что от пьянства каждый четвертый заболевает раком?
– Да, но… Мы-то с вами пьем на троих.
* * *
Никита Сергеевич Хрущев и его жена Нина Павловна сидят на кухне. Жена говорит:
– Когда ты пьян, Никитушка, кричишь все одно: «Люблю! Люблю! Люблю!»
– А когда трезв, что кричу? – полюбопытствовал Хрущев.
– Если трезв – все материшься.
– Вот и сообрази, Нинуль, что мне подавать на завтрак, обед и ужин.
* * *
Надравшись изрядно на очередном правительственном приеме, Николай Рыжков21 решил по Москве прошвырнуться. И забрел на Ваганьковское кладбище. Идет по кладбищу и видит перед собой белое пятно.
– Ты кто? – спрашивает он.
– Белое страшилище, – слышит в ответ.
Идет дальше. Видит перед собой красное пятно.
– Ты кто?
– Красное страшилище
Идет дальше. Видит серое пятно.
– Ты серое страшилище, да? – догадывается. Рыжков.
И сшит:
– Гражданин, пройдемте в отделение милиции…
* * *
Горбачев едет вдоль Москвы-реки и вслух произносит:
– Надо будет сказать правительству Москвы, чтобы срочно заасфальтировали речушку.
Сидевший на переднем сидении его помощник обернулся и спросил:
– Зачем, Михаил Сергеевич? – и через несколько минут добавил. – Да и невозможно!
– Нет, все же надо заасфальтировать… Сон мне приснился, будто Ленин крейсер «Аврора» подогнал к Кремлю и собирается открыть залповый огонь из всех орудий.
* * *
Раиса Максимовна в этот день проснулась поздно. Открыв глаза, она увидела, что Горбачев собирает чемоданы.
