– Тебе туда, – машет Алекс в сторону дороги, а сам разворачивается к дверям.
Охранники уже преграждают путь выходящим.
– Какого черта?! – слышу визг мажора.
– Заглохни, – припечатывает Алекс.
Я же иду в направлении, куда побежала Дарина. Пересекаю дорогу под возмущенные гудки и выкрики. Фон, не более. Моя цель где-то впереди.
Выхожу на тротуар. Обвожу внимательным взглядом улицу. Если Дарина успела наделать глупостей за те полминуты, я мажору шею сверну.
Итак, Дарина бежала прямо. Поэтому быстрым шагом иду по аллее. Людей немного, все спешат укрыться от начинающегося дождика. Первые капли уже падают мне на лицо. Ускоряюсь.
Люди расступаются и впереди я вижу белое платье ярким пятном. Фигурку мотает из стороны в сторону. Отмечают, как люди отлеживают ее движение, перешептываются, указывают пальцами.
А потом Дарина спотыкается и летит вперед.
Падает на четвереньки и не поднимается. Злость разрывает изнутри. Скупой информации от Алекса вполне достаточно, чтобы сделать выводы. Руки сжимаются в кулаки. Поднимается дикое желание свернуть гаденышу шею.
Главное, чтобы сейчас тут не оказался, потому что я могу не сдержаться. Сосредоточиваюсь на тонкой фигурке, которую сотрясаю рыдания.
Жемчужно-белое платье плохая защита от холодного ветра. Изящная спина открыта, пышные рукава открывают точеные плечи. Прическа распалась и волосы волной спадают на брусчатку.
На ходу снимаю с себя пиджак, чтобы хоть так защитить ее от непогоды. Последняя пара метров и накрываю рыдающую Дарину, скрывая от чужих взглядов и накрапывающего дождя. Присев, поднимаю ее на руки. Прижимаю к себе и разворачиваюсь в сторону ресторана.
Такая хрупкая, почти невесомая. Она горько плачет на моих руках, а во мне настоящей лавой бурлит злость. Но я сдерживаюсь, но хочу ее пугать вдобавок ко всему.
– Тише, девочка, тише. Теперь все будет хорошо, – стараюсь говорить мягко, успокаивающе.
– К-куда... в-вы меня... н-несете? – спрашивает сквозь рыдания.
Действительно, куда? Ответ только один – к себе. Эта золотоволосая красавица запала в самое сердце с первой встречи, когда подняла на меня свои бездонные, слово омуты, голубые глаза.
– В безопасность, – произношу чистую правду.
Но девушка начинает биться в моих руках, будто птичка, застрявшая в силках. Приходится сжать ее чуть сильнее, но все равно осторожно.
– Тише, Дарина, а то уроню.
Замирает, даже всхлипы прекращаются. Но ощущаю ее в своих руках просто комком нервов.
Боже, девочка, это же насколько ты его любишь, что так убиваешься? И какой нужно быть сволочью, чтобы променять такую чистоту на прожженную девку? Малолетний придурок. Сопляк.
Подхожу к краю тротуара, моя охрана уже опять перекрыла дорогу. Несу свою драгоценную ношу к машине. Охрана сдерживает любопытных.
Выхватываю взглядом Алекса. Он понимающе ухмыляется. Ясное дело, что наш совместный обед накрылся. Дарину я просто не могу оставить одну в таком состоянии.
– Дарина! Ты что творишь?! Иди сюда. Немедленно!
Чувствую, как в моих руках Дарина пытается сжаться в комочек. Поворачиваю голову и нахожу мажорика.
– Дарина! – рвется этот смертник к нам.
Молчаливый приказ охраннику и пацана жестко останавливают. Возможность поговорить с Дариной он упустил. Встречаемся с ним взглядами. Бывший женишок явно в шоке. У меня нет желания хоть одно слово ему сказать. Только желание удавить.
Поэтому усаживаюсь в салон авто, не выпуская Дарину из рук. А она опять принимается биться. Приходится прижать руки и ноги. В таком состоянии она причинит больше вреда себе, чем мне.
