Черты лица незнакомого мужчины будто высечены из гранита. Крупный нос. Почти прямые брови. Подбородок, как говорят, волевой. Четкая линия губ.
Не красавец. Но... Такие притягивают. На каком-то первобытном, инстинктивном уровне.
Своей энергетикой. Аурой настоящего альфы. Мне почему-то легко его представить полководцем. Или даже императором, ведущим лично своих воинов. Матерый.
Опомнившись, опускаю взгляд. Сердце и так бьется с перебоями.
К счастью, нас спасают родители Ника.
– Вадим Данилович, – в голосе Любавина-старшего почтение. Можно даже сказать – пиетет, – очень рад вас видеть.
Мне кажется, что он сейчас готов расстелиться перед этим Вадимом Даниловичем. Просто пасть к его ногам. И это мне говорит о том, что этот мужчина – очень большая шишка. Потому что с равными, а тем более теми, кто ниже – разговаривают по-другому. А тут... почти пресмыкание.
На этот раз рукопожатие состоялось.
– Я просто счастлива, что вы пришли. Что смогли выкроить время в своем плотном графике.
Элла просто лучится радушием. Улыбается так, что чуть щеки не трескаются. Явно очень нужный и важный человек. А мне... страшно. Это просто необъяснимый страх. Иррациональный.
– Я также распорядился перевести крупную сумму в ваш фонд, – ровным тоном без тени эмоций выговаривает Вадим Данилович.
А меня каждое слово как током бьет. Просто разряды бегут по нервам.
И опять не могу удержаться. Украдкой разглядываю образец брутальности и властности. Он высокий. Широкие плечи обтянуты рубашкой-поло. Спокоен, как скала. Как утес.
– О, благодарю, Вадим Данилович. Уверяю вас, каждый рубль пойдет по назначению.
Тараторит Элла почти в экстазе. На лице мужчины же не отражается ни единой эмоции.
– Ой, – вдруг спохватывается Элла, – позвольте представить невесту сына. Дарина.
Вздрагиваю. Невеста? Это когда я успела? Но не решаюсь поправить Любавину. Тут бы с голосом совладать.
– Д-добрый день, – мямлю. И чувствую, что краснею под этим острым взглядом. Будто сотни иголок в кожу спиваются. Хотя мужчина так и не снял очки.
– Прошу простить. Дела, – выговаривает и ставит стакан на стол. Он пил простую воду. Почему-то мозг цепляет эту деталь.
– Конечно-конечно, – кивает болванчиком Любавин. – Очень рады. Очень-очень рады.
Снова рассыпается в любезностях. Но Вадиму Даниловичу до этого дела нет. Уходит, чеканя шаг. А я наконец-то выдыхаю. Кажется, и не дышала вовсе.
Элла резко поворачивается ко мне.
– Стальнову я не могу представлять абы кого, – чеканит. – Всяких девиц... – говорит многозначительно, делает какой-то нервный взмах рукой.
– Мам, мы пока не спешим, – тут же успокаивает ее Ник. А мне отчего-то в сердце будто иглу воткнули.
Мне прямым тексом указали, чтобы не зазнавалась.
– Вот и хорошо, – отрезает Элла.
Обида вдруг начинает душить. Но я ее проглатываю. Да, рано еще говорить о свадьбе. Я это понимаю. Спектакль для Стальнова.
Стальнов... Ему подходит фамилия.
И я очень надеюсь сегодня больше с ним не пересечься, но вселенная мои мольбы не услышала. Мне кусок в горло не лезет под его взглядом. И истеричкой выставить себя нельзя.
С облегчением выдыхаю, когда трапеза заканчивается.
Звучит легкая красивая мелодия. Танцпол заполняется парочками.
– Потанцуем? – улыбается Ник, протягивая руку.
Улыбнувшись в ответ, киваю. Площадка для танцев чуть в стороне. Так что я спешу скрыться от острого взгляда стальных глаз.
Но слишком рано радуюсь...
