Они выбирают пару один раз и на всю жизнь, никогда не изменят, не предадут. И скорее умрут, чем оставят любимую женщину. В одной из сказок говорится, что драконы от одиночества погибали, поэтому Великая Праматерь добавила в их кровь каплю своей силы. И она дает им возможность почувствовать сердцем ту, что предназначена судьбой. Только вот обещала ли она такой паре счастье... я уже не узнаю. Заберет Арий свое кольцо. Так тоже бывает... поманит птица удачи, да сгинет навеки.
Я прикусила губу, чувствуя, как начинают дрожать руки.
Арий остановился, оглянулся.
— За невесту положен выкуп, милорд, — раздался в толпе голос старосты. — Мы все свидетели, что его не было. А приданое вы взяли. Не по закону!
— Не по закону, — зароптали многочисленные зеваки.
И я захотела провалиться сквозь землю. Теперь Арий точно откажется. Попыталась незаметно высвободить свою руку. Главное сейчас при всех не расплакаться. Для невесты и так нет большего позора, чем кольцо обратно отдавать.
Арий мою руку отпустил, усмехнулся и достал небольшой кожаный мешочек из складок плаща. Высыпал на землю самоцветы и так спокойно спросил:
— Все?
В толпе заохали, рассматривая сверкающие на солнце камни. Староста нервно сглотнул и кивнул. Архара кинулась собирать самоцветы.
А мне стало еще горче и обиднее. Как... как... козу на базаре купил! И расплакаться бы, ударить... Да только не могу. Стою, словно каменная, а глаза почти ничего не видят от слез. Я взяла и отвернулась.
Арий убрал пустой мешочек в карман и взял меня за руку. Отчего-то вздрогнул.
— Гордая, оказывается...
Почти неразличимый шепот.
— Не обижайся, Элла. Но иначе нельзя. Лучше и правда пусть все будет по вашим законам. С обычаями драконов они точно считаться не станут.
— У вас не отдают выкуп за невесту?
— Нет. Но на свадьбах гости вручают подарки.
А у нас только песни горланят да напиваются так, что свое имя забывают. И шуточки эти сальные, глаза маслянистые, хохот... Помню, когда отец женился, даже меня хмелем случайно окатили. И этим запахом пропиталось все: платье, волосы, кожа. Отмыться не могла. И было слишком неприятно.
— Элла, — позвал Арий, заглядывая в глаза. — Все будет хорошо. Веришь?
Еще нет. Но разве может быть хуже?
— Попробую, — ответила я, позволяя взять меня за руку.
Ладонь у него приятная, немного шершавая, и кольца на пальцах холодят кожу.
И мы пошли по знакомой с детства дороге — пыльной, с цветущими по бокам одуванчиками, над чьими венчиками кружат шмели и осы.
Солнце по-прежнему нещадно палило, заставляло щуриться. Я споткнулась, и Арий тут же придержал, не давай упасть.
Вскоре его спутники отстали, а мы вышли к рощице.
— Немного придется прогуляться.
— Хорошо.
— Если устанешь, скажи.
Я кивнула. После прополки грядок только рада была пройтись. К тому же в тени деревьев прохладно. Пахло земляникой и листьями, под ногами встречался бархатный мох, где-то трелями заливались птицы.
Какое-то время мы шли молча, и я вдыхала запахи лета, наслаждаясь спокойствием. О том, что ждет меня дальше, думать не хотелось.
У небольшого родника Арий остановился, поставил шкатулку на пень, развернулся ко мне. Он передумал?
— Ты ранена? — неожиданно спросил Арий. — Я кровь чую.
Пришлось сознаться, что расшибла колени. Кивнул, опустился на корточки.
— Можно посмотреть?
И попробуй не согласиться, когда он с меня глаз не спускает.
Арий осторожно приподнял юбку, посмотрел на пропитанные кровью лоскуты ткани.
