– Он очень милый! – оправдываясь, говорит моя лучшая подруга. – Он очень просил! Ты бы видела!
Вот хитрец. Наверняка разулыбался своей лучезарной улыбочкой и вытащил из нее все, что ему было нужно.
– О чем он еще спрашивал? – Я строго смотрю на Эмму.
Густой румянец покрывает ее щеки.
– Во сколько мы сегодня заканчиваем.
– Ты не сказала! – тыча в нее пальцем, ору я. – Нет-нет! Эмма! Ты же понимаешь, он припрется сюда снова!
– Еще он спрашивал, есть ли у тебя парень! – будто это все объясняет, вопит она.
– Честное слово, дать тебе таблеточку от наивности?!
– Мне кажется, ты его заинтересовала!
Я закатываю глаза:
– Покажи мне парня, которого я не заинтересую, и я подарю тебе шоколадку!
– Фу, какое отвратительное самомнение! – Она делает вид, словно ее подташнивает, и я прыскаю со смеху.
– Не кривляйся. Лучше расскажи, что еще он спрашивал.
– Больше ничего. Сказал, что мы еще увидимся и он не прощается.
Я тру лоб.
– Надо думать, как теперь выкрутиться из этой ситуации. Он не говорил тебе, как его зовут?
Эмма растерянно хлопает глазами:
– Я, если честно, даже не спрашивала.
– Главное, что ты дала мой номер человеку, имени которого даже не знаешь! – пыхчу я.
– Я дала твой номер красавчику, могла бы поблагодарить!
Натянуто улыбнувшись, я с сарказмом заявляю:
– Дорогая Эмма! Спасибо большое, что раздаешь мой номер телефона незнакомым людям! Не знаю, как я жива до сих пор с такой подругой и почему ни один маньяк до меня все еще не добрался!
Эмма начинает громко хохотать. Хоть кому‐то смешно! Мне же надо придумать, как узнать имя этого самодовольного болвана. Раз он пришел в школу, то знаком с кем‐нибудь из наших одноклассников. Выведал же у кого‐то эту информацию. Осталось понять, у кого именно.
К нам направляется Адам, вид у него помятый. Явно рисовал всю ночь напролет, как он это часто делает.
– Привет, Эмс, – говорит он.
Мне режет ухо это детское прозвище.
– Полин. – Он кивает в знак приветствия и приобнимает Эмму за плечи. – Над чем так смеетесь?
Лицо Эммы с его появлением меняется. Глаза горят, на губах радостная улыбка. Одним словом, любовь. Не знаю, что меня бесит больше: тот факт, что глаза Адама никогда так не горят при взгляде на нее, или то, что он даже не замечает, как она перестает дышать в его присутствии и растворяется в нем каждую чертову секунду своей жизни.
– У Полин новая жертва, – посмеиваясь, сообщает Эмма, и Адам хмыкает:
– Мне уже жалко этого парня.
– И не говори! Он даже не знает, с кем связался, – поддерживает его Эмма.
Я возмущенно надуваю губы и перевожу грозный взгляд с Эммы на Адама.
– Чего это вы его жалеете?! На него снизошла благодать в моем лице!
– Точно благодать? – продолжает прикалываться Адам.
– Поверь, я лучшее, что случалось с ним в жизни. – Я подмигиваю и поправляю волосы.
– Ты хотела сказать «худшее»? – со спины доносится уверенный голос Поля.
Эмма фыркает, Адам же делает вид, что не замечает моего брата. Не знаю, что должно произойти, чтобы эти двое перестали ненавидеть друг друга.
Хотя знаю. Надо клонировать Эмму. Ведь именно ее они не поделили. Однако моя подруга счастливо вздыхает и берет своего бойфренда за руку. Нет, она явно слепа, если все еще не замечает, как брови Поля при виде этого сходятся над переносицей. Драма, драма… подростковая и такая избитая, прямо как в жизни.
– За все худшее в нашей семье отвечаешь ты, – приторно улыбаясь, говорю я брату и пытаюсь отвлечь от вида сладкой парочки, смотреть на которую ему неприятно.
