Я считал их хорошими, истинно верующими ребятами, но не спешил присоединиться к их пятничной молитве. Когда меня спрашивали, почему я не хожу на молитву, я отвечал, что предпочитаю проводить время с нерелигиозными друзьями. Мне было неприятно говорить так, и я долго переживал. И неудивительно – ведь я изменил моим ценностям, убеждениям и собственному «я». Я хотел приспособиться, и мне было некомфортно вести себя по-христиански. Я не хотел, чтобы меня дразнили еще и за это. Я боялся, что неверующие дети тогда вообще не захотят со мной общаться.
Какое-то время можно изменять себе, но притворяться долго не получится. Рано или поздно жизнь во лжи станет для вас мучительной. Такова цена. И мне пришлось ее заплатить, когда я случайно выругался дома.
С моих уст слетело бранное слово, а рядом оказалась мама.
– Что ты сказал, Ник?!
– Упс! Прости, мама. Сам не знаю, что на меня нашло.
Брань была настолько не характерна для меня, что, думаю, мама просто не знала, что со мной делать. Она была поражена. Она взяла с меня обещание больше так не поступать и оставила в покое. Но этот случай заставил меня снова почувствовать, что я изменяю собственной вере.
Я считал себя добрым христианином, посвятившим жизнь Христу. Но мой мозг управлял моей речью совершенно самостоятельно.
Я пытался избавиться от бранных слов, но они то и дело слетали с языка. Дома я пытался контролировать себя, но в школе, в окружении подростков, которые ругались направо и налево, мне приходилось нелегко. Избавиться от дурной привычки было тяжело. Мои друзья Скотт и Риз заметили произошедшую со мной перемену и спросили меня об этом.
– Я больше не хочу браниться, – сказал я.
– Почему? Что в этом плохого?
– Я хочу жить христианской жизнью. Брань неугодна Богу, – объяснил я. – Бог не одобряет брани.
Скотт и Риз были настоящими друзьями. Возможно, они не поняли меня или не согласились, но тут же решили мне помочь.
– Я придумал! – воскликнул Скотт. – Вместо бранного слова можешь говорить «блин»!
Идея поначалу показалась странной, но исследования показывают, что произнесение сходных по звучанию слов запускает в мозгу химический процесс, который дает человеку эмоциональную и физическую разрядку. Поэтому я воспользовался советом Скотта и стал использовать слово-замену.
Мне это не помогло. Мне приходилось вспоминать про изделие из теста, и все слишком затягивалось. Пока я соображал, что нужно сказать, время было упущено. С другими заменами тоже ничего не вышло, но я все же решил избавиться от дурной привычки.
Процесс этот оказался тяжелее, чем я предполагал. Брань вошла у меня в привычку. Я то и дело оговаривался. Но постепенно я научился держать себя в руках. К шестнадцати годам я не ругался уже одиннадцать месяцев и три недели. Да, я действительно считал дни. Мне страшно хотелось избавиться от Плохого Ника, но в тяжелые дни мне приходилось нелегко.
Я произнес имя Божье всуе, что удивило всех вокруг, включая меня самого. Не могу вспомнить, что заставило меня оговориться после столь долгого воздержания, но мне было очень плохо – просто ужасно. И тогда я воззвал к Богу и подчинился его воле. Я просил Его избавить меня от привычки к брани.
Если вы когда-то задавались вопросом, способен ли Бог прощать, прочтите 1-е от Иоанна 1: 9 («Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды») и запомните эти слова. Когда я помолился и положился на Господа, Он избавил меня от брани. Я был очень благодарен и сделал все, чтобы держаться подальше от сквернословов.
