Голубые глаза впиваются пристально. Мороз по коже.
– А есть что рассказывать? Был просто секс, и ничего более. Давно. Жизнь идет дальше, – стараюсь дышать спокойно. – У тебя своя жизнь, у меня – своя.
– Но ты боишься этого.
Уж кто-кто, а Ковалев чувствует себя в своей тарелке. Уверенный нахал.
– Зачем ты приехал? По работе? Так мы отказываемся сотрудничать с вашей фирмой, Вадим Сергеевич.
Каждое слово дается мне с огромнейшим трудом. Мне сложно смотреть ему в глаза. Куда угодно, только не в глаза. Пара пуговиц у воротника не застегнуты, на запястьях манжеты. Татуировок не видно. Почему меня это так волнует?
– Я же сказал: поговорить, – на лице ни единой эмоции.
– О чем? – не понимаю.
– О нас, – и это звучит так…так… будто мы утром повздорили, и он решил помириться.
Усмехаюсь, поднимаю взгляд и, не сдерживая улыбки, выдаю:
– А “мы” были? Ты что-то путаешь, – отворачиваюсь, закусив щеку.
Был только секс. И ничего больше.
– Я должен все объяснить, – глухо звучит его голос.
Снова смотрю на него.
– Ты ничего мне не должен. Не вижу смысла говорить “ни о чем”, пустая трата времени, – и начинаю листать какие-то первые попавшиеся бумаги, совершенно не соображая.
– Я должен был все объяснить тебе тогда, – он поднимается и склоняется над столом, накрыв мои пальцы своими горячими ладонями. Меня словно током пронзает, до боли. Вздрагиваю. Отдергиваю руки. Дыхание сбивается, а сердце несется галопом в самую пропасть.
– Мне ничего от тебя не нужно было, ни тогда, ни тем более сейчас. Меня моя жизнь устраивает полностью! – выпаливаю слишком быстро, что он замирает напротив меня и впивается взглядом, который я не могу выдержать.
Уходи! Уходи! Молю мысленно. Но куда там!
– Ждана Владимировна? – в кабинет стучат и заглядывает Лиза. Мы одновременно смотрим на нее. – Ой, извините.
– Что-то срочное? – спрашиваю, надеясь на то, что мне нужно куда-то бежать. Мне нужно сбежать.
– Нет-нет, – отвечает помощница и сразу же скрывается за дверью.
Вадим возвращает свой взгляд ко мне.
– Владимировна? – его бровь выгибается дугой.
– А что не так?
– Помнится, ты была Игоревной.
– Все, что было раньше, там и осталось, – отвечаю коротко. И мысленно добавляю: ты – тоже.
– Ладно. Хорошо, извини, я не хочу тебя пугать и давить…
– Тогда просто исчезни, – прошу его.
Сощуривает взгляд.
– Я должен был так поступить. Я не хотел тебя бросать.
Смотрю на него. Внутри все обрывается, все нервы оголяются. Мне так хочется быть сильной, но он все рушит, все ломает.
– Ждана, – морщится, будто ему больно вспоминать. Знал бы он, как больно мне было, как я справлялась, расплакался бы. – Иначе тебя не оставили бы в покое.
Меня прорывает.
– И ты из-за этого побежал жениться? – усмехаюсь, а у самой слезы закипают в глазах. – Ты издеваешься? Ты женат! И у тебя растет дочь. О чем мы сейчас говорим? – вскидываю руки. – О чем? Ты же сразу сказал, что ничего не обещаешь мне, так и вышло. Я не виню тебя абсолютно ни в чем. Просто вспоминать не хочу. А теперь проваливай, Ковалев. Я очень надеюсь, что мы с тобой не увидимся. Никогда.
– Объяснения тебе мои не нужны, – наконец до него доходит.
– Нахрен мне твои объяснения, – выпаливаю зло.
– Ты изменилась, – все еще внимательно меня разглядывает, и этот его спокойный тон…
– Учителя были первоклассными, – отвечаю устало. Все, мои силы меня покинули. Держусь на каком-то долбаном резерве. Не упасть бы.
