Селим вновь врезается в мои губы своими, уверенно прёт напролом как какой-то бульдозер. Он глубоко и мощно наказывает мой рот жалящими и сводящими с ума поцелуями, а складочки раздразнивает каменной эрекцией.
Кожа пылает везде где только можно, я превращаюсь в сплошной оголённый нерв.
Селим. Селим. Селим…
Вопит внутри меня бесстыжая, распутная девка, в которую он, кажется, меня превратил.
Ненавижу гада, но хочу…
Боже, простыни подо мной в усмерть мокрые от моей влаги!
Он продолжает осатанело меня целовать и покусывать мои губы, которые уже распухли и пекут. Но я не чувствую боли, эта боль кажется каким-то больным наслаждением… Почему меня заводит грубость и нежность в одном флаконе?
Поцелуи — отвлекающий манёвр. Пока я наслаждаюсь гадким безумием, Сарбаев хватает мои запястья и связывает их шёлковыми лентами.
— Мерзавец!
Он лишь гаденько усмехается, сверкая чёрными омутами, в которых пляшут черти.
— Теперь ты точно не сбежишь, как в прошлый раз.
Проклятье, сейчас что-то будет…
Какой предусмотрительный засранец, подготовился, ленты прихватил. Сексуальное нападение, значит, было заранее продумано.
— Блять, ты такая красивая, полностью голая и связанная — кайфовая картина! Обкончаться можно только от одного взгляда на твои пышные сисечки и гладко выбритую киску. — ХОЧУ ЕЁ! Сейчас ты станешь моей, змеючка!
Становится на колени, властным жимом рук разводит мои ноги, придерживая за щиколотки. Моя поза выглядит слишком вульгарной, поэтому чувствую жжение в области щёк.
Я полностью голая, связанная, с раздвинутыми ногами лежу перед негодяем, которого вижу третий раз в жизни. Полная вакханалия!
— Обожаю быть сверху! А отсюда ещё и вид на твою дырочку просто отменный!
Я опять краснею, невольно глядя на его устрашающе торчащий член, направленный точно на мою промежность. Жуть как хочу прикрыться, но жажда всё же сильней…
— Готова, детка? Полетаем?
— Нет, я…
Подносит к своему рту палец, смачивая слюной, вдруг я ощущаю внезапный толчок.
Селим вошёл в меня пальцем, и я всё-таки проиграла.
Не смогла сдержать сладкий, судорожный стон…
Он во мне. Мучает меня петтингом. Наверно подготавливает и разрабатывает для своего члена? А может растягивает удовольствие. Но я уже не могу, я на грани, сейчас рассыплюсь на атомы если он не даст мне эту бурю!
Я практически кончила.
За секунду, когда палец негодяя тараном ворвался в моё лоно.
— Охренеть, Оля, просто охренеть! Сколько же в тебе влаги и страсти! Я, конечно, догадывался, что тебя заводит грубость, но, чтобы до такой степени… Срыв башки!
Сначала застывает внутри меня, поглаживая подушечкой пальца влажные стеночки, затем начинает водить пальцем по кругу, нажимая на какие-то самые чувствительные точки, отчего меня бросает то в жар, то в холод.
Как только мышцы влагалища каменеют, предзнаменуя звёдный финал, Селим мгновенно останавливается. Сукин сын нежно доводит меня до точки кипения, но не даёт глотнуть адреналина.
Он оттягивает мой оргазм. Бездушный чёрт Сарбаев устраивает мне мучительные пытки. Приближает к пику и замирает, заставляя обливаться ручьями пота и дрожать от захлестывающего жара.
Внутри меня сейчас циркулирует не кровь, а кипяток.
— Ты отзывчивая крошка… Нравится, когда я тебя имею?
Возвышается надо мной, доминируя, старательно покручивая пальцами в мокрой дырочке, продолжая жёстко целовать.
— Не-на-ви-жу, — гортанный стон, выгибая поясницу навстречу резким толчкам. — Лучше убей меня! Но не смей лапать там!
