— У нас раньше попроще вечеринки были, — папа смеется.
— Естественно, какая вам анимация? Вам с Царевым было интересно только по клубам шляться и пиво в сауне пить, — ехидничает мама.
Знала бы она, что тут за «анимация», раньше времени бы поседела …
Дома почти сразу ухожу спать. Вечеринку мы успеваем бегло обсудить в машине.
Как только попадаю в свою комнату, закрываюсь изнутри на ключ и сползаю по стенке к полу. Слезы не заставляют себя долго ждать. Вгрызаюсь зубами в тыльную сторону сжатой в кулак ладони и тихонечко всхлипываю.
Когда на телефон приходит сообщение Марата с вопросом, все ли у меня хорошо, отсылаю ему смайлик палец вверх.
Он же не знал про игру, правда? Пожалуйста, пусть будет, что он не знал. Пожалуйста!
Сплю я плохо. Просыпаюсь, как в школу, по будильнику. Долго лежу на кровати и просто пялюсь в потолок.
Мама заглядывает в комнату около десяти и предупреждает, что они с отцом поехали в гости к Царевым. Предлагает поехать с ними, но я отказываюсь. Расхаживаюсь часам к одиннадцати. Беру из морозилки ведро мороженого и забираюсь на диван в гостиной. Включаю телевизор и без интереса листаю каналы.
— Майя, — охранник заглядывает в дом. — Там для тебя доставка.
— Для меня? Я ничего не заказывала.
— Цветы.
— Цветы? — хмурюсь, ставлю ведро мороженого на журнальный столик и, сунув ноги в тапки, иду на улицу прямо в пижаме.
У ворот и правда машина с названием небезызвестной службы доставки цветов по городу.
— Здравствуйте, распишитесь.
Курьер протягивает мне бланк, а водитель открывает фургончик. Смотрим друг на друга.
— Какой из них мой?
— Все.
— В смысле? — смотрю на забитый цветами доверху фургон.
— Все цветы для вас. И вот еще, — протягивает маленькую открытку. — Просили передать лично.
Раскрываю открытку. Там одно короткое предложение.
34. 34
Арсений
«Твой выигрыш».
Бросаю карточку на стол и перевожу взгляд на Кудякова.
— Прикиньте, все вернула, — сокрушается Велий. — Принципиальная типа?!
— Забей, — отмахивается Ренат, смачно зевая в кулак. — Тупо было рассчитывать на что-то другое уже после того, как она отказалась от денег и браслета.
— У меня во дворе цветов килограмм триста. Че с ними делать-то теперь?
Молчу. Просто наблюдаю за происходящим, но отлично чувствую растущее в груди раздражение. Какого фига он вообще решил отправить ей эти долбаные цветы?
Не понимаю мотива. Сам себе вру при этом. Мотив у Кудякова самый приземленный. Подкатить к Панкратовой. Она ему явно приглянулась.
Постукивая носком кроссовка по полу, а кончиками пальцев по обивке дивана, прикидываю реакцию Майи на цветы, этот гений ведь даже не подписался.
— Матери подари, — подкидывает идею Ксюха, и Кудяков ее сразу хавает.
Мы сидим у него дома уже часа три, примерно минут пятнадцать назад курьер вернул цветы. Закидываю ноги на ручку дивана и подкладываю под голову декоративную подушку.
Панкратова вчера сильно испугалась. Не то чтобы меня трогает этот факт, но тем не менее осадочек я чувствую. Он мерзкий, болтается где-то на дне сознания и не дает нормально функционировать. Голова еще с ночи забита мыслями о Майе. Это, честно говоря, бесит.
Теперь еще и Кудяков со своими вениками. Вот вообще не в тему. Я надеялся, что сегодня разговоров о Панкратовой не будет. Ошибался. Они с самого моего прихода о ней треплются.
— Слушай, а че Маратик вообще слился? — спрашивает Ренат. — Из-за девки своей?
— Понятия не имею, — бормочу себе под нос.
