Какое-то время Полина слушала собеседницу в телефоне, потом снова затараторила:
– Ну… в принципе, да. У Баринова и у Никитоса один тип внешности – оба брюнеты, кареглазые, высокие, нос прямой, губы тонкие… Разве что лоб у одного узкий, у другого широкий. И телосложение разное… Короче, я тоже думаю, что младенцы все на одно лицо! Буду упирать на то, как он на него похож! Или похожа!
– Отец ребенка? – продолжала она щебетать в телефонную трубку. – Не, я ему ничего не скажу, пожалуй. Какой он отец? Ты же сама знаешь: нищеброд. Ну ошиблась я… Ну с кем не бывает… Ничего, выплывем! Ладно, давай, покеда!
* * *
Сидеть в шкафу у Полинки, к счастью, пришлось недолго. Едва закончив разговор с неизвестной подружкой, которая, судя по всему, помогла ей сделать поддельные фотки, благодаря которым Полька шантажировала Никиту, одноклассница испарилась из дома в неизвестном направлении. Гоша, по-прежнему никем не замеченный, покинул комнату будущей молодой матери.
Он без труда нашел Никиту на заправке.
АЗС на выезде из города – одно из самых приличных мест, где можно встретить подростка при деньгах. Нет, машины у Никитоса не было. Но он с друзьями часто тусил тут в кафе. А что – чисто, халявный вай-фай, сносная жрачка.
Ник сидел спиной ко входу, недалеко от туалетов, сгорбившись, сжавшись, втянув голову в плечи, уткнувшись в руки. Впервые в жизни Гоше стало его жаль, и он завис, разглядывая осунувшегося давнего соперника…
Но в следующее мгновение память услужливо вернула его в картину собственного позора в гараже. Гоша стряхнул с себя накатившее сочувствие и спрятался за тонкой перегородкой, закрывающей двери в санузел.
Едва он занял свою позицию, на заправку зашел Илья Кузнецов, отыскал глазами Никиту, присел рядом.
– Ну что, Никитос-попадос, помощь нужна? – сострил Кузнецов.
– Не смешно. Помощь-то нужна, только хрен знает, какая… Ума не приложу, как мне про всю эту историю с Полинкой родителям рассказать?
– Ну, ты точно Никитос-попадос. А что, прям надо родакам рассказывать?
– А денег мне кто даст?
– Так ты же еще и Никитос-баблос. У тебя ж не кончается.
– Ты идиот? А кто мне эти деньги дает? Может быть, папа?
– Да, Никитос… попадос на баблос…
– Слушай, достал своими присказками!
Ребята помолчали. Но Илье явно хотелось вытянуть из друга как можно больше, он нервно заерзал на стуле.
– А ты точно уверен, что этот бейбик от тебя? Может, Полинка тебе просто голову дурит?
– Да я вообще ни в чем не уверен! Я не уверен даже, что у нас что-то было… Но понимаешь, они ж напоили меня…
– Напоили! Как будто они в тебя вливали алкашку! Сам небось…
– Ну, сам… Дурак был. Все равно. Развели, считай, как девчонку. А потом… Вырубился я. Ничего не помню.
– Так и скажи ей: Полинка-малинка, прости, дорогая, ничего не было, ищи другого чувака-дурака!
– Я так и хотел. Но она мне сегодня фотку показала. Прикинь! Оказывается, они меня еще и сфоткали! Без штанов, прямо на Польке…
– Фу… Блин. Компромат.
– Компромат. А ей тогда еще и шестнадцати не было.
– Мда… Вот тебе и Полинка-малинка… скотинка… – подытожил Кузнецов.
А Никита опять замолчал, опустил виноватую голову на руки. Перед ним стояла пластиковая тарелка с нетронутой картошкой фри. Илья взял сразу несколько штук. Засунул в рот.
– Что-то все так навалилось… одновременно. Как вылезти из всего этого говна, а, Илья?
– Ты про вчерашнее теперь? – догадался Кузнецов.
