– Нет, попала в стену. Вам придется ее выковырнуть. Стену испортите. Хозяин вряд ли обрадуется. Так-так, значит, этот парень и впрямь имел в виду то, что он обещал.
Фишер рывком обернулся, впервые выказав живой интерес.
– О чем это вы?
– Он сказал, что если я не угомонюсь, то эти двадцать четыре часа будут в моей жизни последними.
– Сказал?
– Да.
– Кто сказал?
– Надо полагать, тот, кто устроил тут фейерверк.
– Но кто это был?
– Увы, этого я не знаю. Он не подписывается.
– А! Так вы про анонимные письма!
– Именно.
– Сколько их было?
– Одно мне и два – мисс Фрайр.
– Ух ты! Мисс Фрайр? – Он присвистнул. – А ей-то зачем?
– Автор письма, видимо, считал, что она имеет на меня влияние.
– Вот как? Ну, вряд ли это сработало.
– Конечно. И не могло.
– Прямо так и написал, что намерен подстрелить вас сегодня?
– Написал, что если я это дело не брошу, то работы у гробовщика прибавится.
– Но вы не бросили?
– Признаться, ничего особенного я сегодня не делал, за исключением того, что позвонил в Лондон приятелю, с которым в этом вопросе сотрудничаю. Но каким образом мошеннику удалось об этом прознать, остается загадкой.
– Ну, может, решил не рисковать.
– Похоже на то.
– У вас есть эти письма?
– Да, здесь, в ящике стола.
– Я хотел бы взглянуть на них. Вы догадались сохранить конверты?
– Разве я не автор детективных романов? – ухмыльнулся я. – У меня все в комплекте.
От двери в сад я перешел к письменному столу и рывком открыл ящик. Я точно помнил, что письма там. Однако в ящике их не оказалось. Я поискал проформы ради во всех других ящиках, но было понятно, что труд напрасный. Испарились, как не бывало.
– Хладнокровный, однако, какой, – сухо прокомментировал Фишер.
– Он мало чем рисковал, – сказал я, взмахом руки охватывая окрестность. Дело в том, что такие квартиры, как моя, переоборудованы из квартала старой застройки и лишены ряда преимуществ, коими обладает жилье современное. Однако у них есть свои положительные черты. Комнаты в них просторные, воздуха много, выстроены они на совесть, соседские шаги за стеной и над головой не слышны, а кроме того, им присуще свойство, которого в новых домах ни за что не найти: в них чувствуется пространство и время. Им к лицу старомодная мебель, они основательны и даруют покой. Несколько раз я пытался поработать в современных квартирах и гостиницах и всегда безуспешно; атмосфера там пронизана спешкой. А у каждого из пяти строений, объединенных в многоквартирный дом под названием «Кларенс-Хаус», имеется позади маленький садик. Огорожены они не очень высокой стеной, на которую любой может взобраться, а поскольку выходит стена на обширный пустырь, то прийти и уйти можно незамеченным. Да и через парадную дверь выйти вполне можно, никто и внимания не обратит. В доме поселились несколько новых жильцов, так что незнакомое лицо особых вопросов не вызывает.
– Что, желаете осмотреться? – спросил я.
– Привычка. – Фишер освоился уже до такой степени, что улыбнулся. – Но ведь вы, надо полагать, уже все обошли? Вряд ли он особенно наследил.
Обследовав комнату, он вышел в сад, однако дождь, который лил последние две недели, лишил нас всякой надежды обнаружить следы. Фишер подозвал полисмена, который обходил с дозором квартал, спросил, не видел ли он, чтобы кто-то лез через стену, на что тот сказал, что нет, не видел.
– Ну, конечно, он делал это не напоказ, – кивнул Фишер. – А потом не обязательно ему было перелезать здесь. Он мог добежать вон туда, откуда попадешь на строительную площадку.
