– Ты не можешь так поступить, не имеешь права отказаться от собственной дочери! – Александра Аркадьевна попыталась отобрать у него портрет. – Без тебя Лера попросту пропадет.
– Не пропадет, – угрюмо бросил Павел, крепко прижав портрет к груди, – вы не дадите ей пропасть…
Первое время после смерти матери Лера очень тосковала, плохо спала ночами, часто просилась домой и мучила бабушку вопросом, почему именно ее мамочку Господь забрал на небо. Но время шло, сложившаяся ситуация уже не казалась ей такой страшной, а гибкая детская психика находила способы адаптироваться к новым обстоятельствам. Лерочка нашла себе новый объект привязанности. Теперь бабушка стала для внучки центром вселенной, единственным источником любви, тепла, надежной защитой и опорой.
Павел же первые два года после смерти жены жил словно в дурном сне. Редко выходил из дому, крепко выпивал, потерял работу. Молодой здоровый мужчина вскоре превратился бы в развалину, если бы не бывшие коллеги, которые нашли хороших врачей, насильно поместили Павла в дорогую клинику, а после длительного курса лечения даже устроили на работу. Конечно, ни о каких полетах не могло быть и речи, за два года, которые бывший пилот первого класса провел в обнимку с бутылкой, его здоровье сильно пошатнулось, но друзья постарались, и под их ответственность Цветаева взяли менеджером в VIP-зал аэропорта «Шереметьево».
Именно здесь он и встретил ее – Аллочку, Аллу Генриховну Сорскую. К моменту встречи с Павлом у нее было все, что нужно приличной женщине для счастья, – точеная фигурка, яркая запоминающаяся внешность, умение ладить с нужными людьми, почти взрослая дочь от первого брака и не слишком обременительная работа. Не было у Аллочки только вожделенного статуса замужней женщины, от чего более удачливые подружки смотрели на нее свысока и не упускали случая подчеркнуть, как важно нынче иметь рядом надежное мужское плечо. Поэтому высокий симпатичный сотрудник VIP-зала, который не сводил с Сорской восторженных глаз, сразу привлек ее внимание.
– Извините, мы с вами раньше не встречались? – Павел использовал для знакомства древний как мир способ.
– Вполне возможно. – Алла кокетливо улыбнулась, бросив быстрый взгляд на средний палец правой руки собеседника. – Вы были на последней постановке в Пушкинском – «Мышеловка» по Агате Кристи?
– К сожалению, нет. Честно признаться, лет сто не был в театре.
– Жаль, очень жаль… – Отсутствие обручального кольца придало голосу Аллы особый трепет, улыбка стала более томной и выразительной. – Я играю там мисс Кейсуэлл. Роль, правда, не главная…
– Так вы актриса! – воскликнул Павел, продолжая пожирать женщину восхищенными глазами. – Как же я сразу не догадался?! Теперь я просто обязан увидеть вас на сцене!
– Это можно легко устроить. – Алла потянулась к сумочке, где на такой случай всегда хранилось несколько контрамарок. – Кстати, на обратной стороне номер моего мобильного, будет желание – звоните.
Павел позвонил Алле на следующий же день, они стали встречаться, а спустя три месяца тихо, без особой шумихи расписались. С переездом Сорская тянуть не стала и сразу после свадьбы вместе с дочерью Эльвирой переехала жить к мужу, в трехкомнатную квартиру на Соколе, где затеяла грандиозный ремонт со сносом стен и установкой джакузи. Свою двушку Алла не продала, «ведь лет через десять Элечка выйдет замуж и захочет жить отдельно», а сдала приличным людям за хорошие деньги – «пусть копятся на черный день, ведь нам пока есть на что жить». Павел всегда и во всем соглашался с женой, потакал любым ее прихотям и считал невероятным подарком судьбы то, что такая роскошная женщина, как Алла Сорская, обратила внимание именно на него. После нескольких лет тяжелейшей депрессии и одиночества он снова обрел любовь и семейное счастье, и только мысли о родной дочери не давали ему покоя, они, словно зловредные черви, подтачивали его изнутри, заставляя ныть и болеть отцовское сердце. Однажды воскресным утром за завтраком Павел набрался храбрости и решился поговорить с женой о Валерии.
