Будни соцопеки - страница 6

И вот мы – самая неорганизованная в мире группа – спускаемся к пещерам. С нами идет опытный экскурсовод, мы выдаем ребятам фонарики, чтобы подсвечивать путь в темноте. Говорим о правилах безопасности, заходим – и начинается. Малышам становится страшно: на стенах пещеры чучела огромных пауков и рисунки летучих мышей. Десятилетки светят по углам пещеры фонариками, визжат, толкаются на сколькой дорожке. Подростки деляют скучающее лицо и ищут укромный уголок, чтобы спрятаться от нас и достать сигареты. Пока подгоняешь их вперед и просишь не отставать, группа уходит далеко вперед, голоса стихают за бесконечными поворотами пещеры. Бежишь вместе с подростками по этим коридорам, стараясь не врезаться в свисающие своды камней. Фонарик мигает и гаснет, подростки смеются и достают зажигалки. Направляешь их вперед, еще и еще вперед, просишь убрать огонь. Мозг понимает, что дорога здесь только одна, пещера – вполне туристическое место, и ты не заблудешься. Но страшно: и не догнать своих, и потерять тех ребят, которые идут с тобой. Видно, они хоть и большие, но тоже пугаются и волнуются. Сохраняешь хладнокровие, говоришь с ними спокойно, не ругаешь и не воспитываешь – и, уф, наконец, нагоняем свою группу. Прямо в просторном зале пещеры делаю рокировку: старшие держат за руки младших, не отстают и малышей не отпускают. Десятилетние тоже меняются парами, становятся чуть спокойнее. Экскурсовод, наконец, вовлекает их в рассказ, и всю экскурсию ты идешь последней, чтобы точно никого не потерять.

И тогда, и сейчас на всех экскурсиях я не слушаю то, что говорит экскурсовод. Просто не получается. Потому что всегда в голове пересчет детей, внимание к их шепоту и шуточках – вдруг побег обсуждают. Любая экскурсия – маленький стресс. Но та, первая, конечно, была самой пугающей. Конечно, из пещеры мы выбрались все вместе: немного взъерошенные тридцать детей и бледные сопровождающие, особенно бухгалтер.

Впереди были водопады и пороги, и дети, которые грозились свалиться в воду или столкнуть в обрыв своего соседа. И обратный путь до автобуса, когда ребята радовались орешкам и шоколаду. И тихая дорога до дома, когда большинство задремали, а остальные говорили почему-то шепотом. Конечно, были и взрывы смеха от подростков. Но я сидела, вжавшись в кресло, и радовалась, что все дети едут обратно – в целости и сохранности, как говорится.

Впереди были мамы, встречающие ребят у автобуса. Крики: "Почему такой грязный?", "Почему так долго?". Строгие вопросы: "А мой точно вел себя нормально? А то отец ему устроит!". Было несколько детей, которых не забрали вовремя, и еще час мы развлекали их на улице, вызванивая родителей по телефону. И их глаза, полные слез: "А меня точно заберут домой?".

Впереди были просьбы родителям добрым голосом: "Пожалуйста, когда вы встречаете ребенка с экскурсии, сначала обнимите его и поцелуйте, спросите, все ли понравилось. Только потом начинайте воспитывать. Но не кричите, не повышайте голос".

За все десять лет у меня на экскурсии потерялся только один ребенок. Молодая коллега отвлеклась, когда мы были в музее, и через пару минут я не досчиталась одного мальчика. Мы быстро вычислили по камерам наблюдения, что он прибился к другой экскурсионной группе и быстро его нашли. Но те полчаса беготни по музейным залам, уговоры администрации музея показать мне камеры, объявления по громкой связи и, наконец, встреча его – ничего не понимающего, у одного из экспонатов, до сих пор остаются самыми запоминающимися событиями моей работы. И вне работы я все еще не езжу на экскурсионных автобусах, даже со взрослыми, даже с семьей – слишком непросто переключить мысли, не пересчитывать пассажиров и просто наслаждаться поездкой.