Но, если у нее тогда тоже автоматически получилось, какого черта он годами злился и мучился? Нет, надо расслабиться, надо голос подать, что ли.
Мать, как обычно, опередила его смелое начинание. Она беззастенчиво покинула свое укрытие и напомнила мужу о быстротечности времени. Он закрыл рот на полуслове и поцеловал ей руку. Не слишком умело, заметил поднаторевший в артистической галантности Андрей. Он торопливо встал с кресла, пригласил в него мать и пересел на диван. Смена места подействовала на него благотворно: он перестал думать и, наконец, заговорил:
– Я искренне рад за вас. Мне приятно, что вы счастливы вместе. И я очень хочу подарить вам что-нибудь бесполезное, удовлетворить какие-нибудь капризы. Может, есть пожелания?
Мать с отчимом переглянулись.
– Я ведь действительно не знал, зачем понадобился тебе на этот раз, мама, – оправдывался Андрей. – Иначе придумал бы нечто, достойное сегодняшнего события.
– Любаша, не тяни, Наташа вот-вот приедет, – деловито предупредил на глазах суровеющий отчим.
Однако он счел нужным или возможным ободряюще улыбнуться Андрею. Тот сообразил, что сказка впереди.
– Я тебя никогда ничем не обременяла, сынок, – торжественно приступила к моральной экзекуции мать.
Это не было правдой. Выполнение своих многочисленных и довольно хлопотных поручений она именовала сыновним долгом, вероятно, за создание дара на пустом месте. И Андрей отрабатывал его добросовестно, не ропща.
– Тебе не надо беспокоиться о подарке потом. Ты его нам сейчас преподнесешь.
У Андрея сложилось впечатление, что этой симпатичной бойкой паре немедленно понадобился свеженький внутренний орган. А упомянутая Наташа, наверное, хирург, способный извлечь необходимое на дому.
– Мы уезжаем на неделю, – напористо продолжала мать. – Ты свободен две.
– Одна уже кончилась, – тихо предупредил Андрей.
– Я рада, что ты отдохнул. В музыкальной школе ужасный коллектив, которому я не намерена докладывать об изменениях в своей личной жизни. С тем, что у меня знаменитый сын, они кое-как смирились. Правда, норовят лишить всех положенных надбавок. Полагают, что я не нуждаюсь в деньгах. Но прекрасного любящего мужа мне не простят никогда. Вот я и предложила директору чудный вариант. Ты позанимаешься с моими детьми в мое отсутствие. Для них это великое событие. Брать уроки у музыканта твоего уровня – удача небывалая. Но коллегам обо мне ни слова: приболела и приболела.
– Мама, – простонал Андрей, впервые за много лет решившийся не столько отдохнуть, сколько одиноко поразмышлять и подлечить желудок.
– Ты, кажется, брался исполнять капризы? Бросался словами «искренне», «событие» и еще какими-то? – нетерпеливо напомнила мать.
– Переходи к деталям расписания и имени и отчеству нового директора, – сухо потребовал Андрей и достал из кармана пиджака записную книжку.
– Поживешь в пустой квартире, рояль недавно сам Шевцов настроил специально для тебя, говорил, что испытывает прямо-таки экзаменационное волнение. Холодильник я забила всякой вкуснятиной, ученики у меня нынче один другого даровитее, а часов не так уж много, – все-таки провела рекламную компанию мать и лишь затем приступила к требуемым Андреем подробностям.
Она едва успела закончить, а вынырнувший из-под шторы отчим уже сообщал, что Наташа паркует машину. Вскоре он ввел в комнату молодую строгую женщину.
– Моя внучка Наталья. А это Андрей, сын Любаши, ты о нем наслышана.
