— Ты же знаешь ее, Доминика, она так распереживается, что сляжет с инфарктом. А Талер не всесильный, он не может помочь всем.
Если я попрошу, Тимур поможет, я уверена. Мне придется признаться, кто я, но разве это так важно, когда Соня может умереть? Вот только я не смогу об этом сказать по телефону, лучше его дождаться. Когда я буду видеть его глаза, будет не так страшно.
— Сонечка, сколько денег тебе надо?
Она называет сумму, и я обмираю. Мне ничего не придется говорить Тимуру, по крайней мере, сейчас. У меня есть эти деньги, они лежат в ячейках разных банков — деньги, которые я получила за проданную квартиру. Почти столько нужно Соньке на операцию.
— Звони своему врачу, Сонечка, у тебя будут деньги. Завтра у тебя будет вся сумма.
Я потом расскажу Тимуру, когда он вернется. Признаюсь, кто я. Если он захочет, даст мне часть денег, если нет — обойдусь. Буду работать и заработаю себе на квартиру, у меня впереди целая жизнь. А у моей Соньки этой жизни осталось, быть может, несколько месяцев. Или даже недель.
Соня звонит в клинику, ей присылают электронный счет и реквизиты. Чем раньше поступит оплата, тем раньше Соню начнут готовить к операции. Мы ревем, обнявшись, за столиком маленькой кафешки, а потом идем гулять по городу.
Домой я возвращаюсь, когда уже начинает темнеть. Меня встречает мрачный как туча Самурай, но я так устала, что даже не думаю оправдываться. Завтра мне снова предстоит сбежать незамеченной, но я завтра поломаю голову, как это лучше сделать.
— Где ты была? — у Сотникова голос как будто оружие дает осечку, слова — как сухие щелчки.
— С подругой гуляла, — говорю через плечо и закрываю дверь перед его носом.
Ужинать не хочу, я не голодна. Иду в душ, а когда выхожу, вижу три пропущенных звонка от Тимура.
***
Я звонила Тиму, но он уже был вне доступа. Созвонились только с утра, да и то ненадолго, ему нужно было уезжать.
— Я несколько дней буду не на связи, Ника, — голос Тима с утра хриплый, такой родной.
Представляю, как он ходит по номеру с влажными после душа волосами, с полотенцем на бедрах, как ухом прижимает к плечу телефон. Я уже скучаю, мне без него тоскливо и одиноко. Но говорить об этом по телефону не хочется, поэтому отвечаю односложно.
«Да, Тим». «Хорошо, Тим».
Разговор не клеится, он уже собирается прощаться, как вдруг спохватывается:
— Вероника, у тебя должны были начаться месячные.
— Да, они начались, Тим, — вру, не краснея, — вчера вечером.
— Хорошо, — чувствую, как он кивает.
Мы прощаемся, и я даже радуюсь, что он уехал. Как бы я при нем выкручивалась с этими месячными? Вспоминаю, когда они должны начаться — так сейчас по идее и должны. Может, стоит купить тест? Надо не забыть зайти в аптеку.
Ломаю голову, как мне избавиться от Сотникова — он уже с утра успел спросить, собираюсь ли я куда-то идти. Собираюсь.
Договора с банками спрятаны в диване на съемной квартире, мне нужно заехать в квартиру и взять договора. Потом забрать деньги из хранилищ, обменять валюту и положить на счет клиники.
— Я хочу пройтись по магазинам, — захожу в комнату для охраны, где обычно торчит Самурай. — И это до вечера.
— Поедешь с Ильей, — распоряжается тот и поворачивается к охраннику. — Илюха, отвезешь Веронику.
Ладно, пускай будет Илья, лишь бы не сам Самурай. Прошу парня отвезти меня на квартиру, забираю договора, и тут звонит Соня.
— Доминика, не спеши, не забирай деньги. Мне пообещали скидку, если мы внесем деньги наличкой. Они сказали послезавтра.
