Тари Розалинда, как она разрешила обращаться к себе, пообещала подумать и сообщить чуть позже, сможет ли помочь мне. Добрая и отзывчивая душа сама направилась к моему родителю и попросила разрешения принять участие в сохранении здоровья ребенка. Какие уж доводы приводила она в разговоре, не знаю, но в итоге я шла вместе с ней к лекарю по благословению папеньки.
Жертва моей манипуляции сама пересказала мои выдумки своему знакомому целителю, добавила информацию от моего отца о ревности ребенка к его милой будущей жене – и вот меня уже записали в личности с хрупкой психикой и нервной душой. Для лечения моих нервов было выдано зелье. Да, то самое! Успокоительное! Тари Розалинда так и сказала: « Не бойся, оно не горькое, я сама такое же принимаю». Спасибо вам, Боги, что не отвернули от меня свои лики!
С этого момента началась моя игра. Десять капель во время еды один раз в день. Но это же надо умудриться каждый день добавлять их Албеле в пищу. Надо было видеть, как с тех пор я застывала с восхищенным взглядом, едва завидя ее. Как рассказывала за обедом «будущей новой матушке» обо всех интересных вещах, которые увидела или о которых прочитала. Бабочки, птички, цветочки и травка, видимо, часто икали от моих воспоминаний о них.
В нашем доме была приходящая прислуга: тари Леда и тарина Кери. Дородная тари Леда, спокойная и легкая в общении женщина, отвечала за кухню: приходила утром, готовила на весь день и с помощью артефактов отправляла в шкаф стазиса. Молоденькая смешливая тарина Кери следила за чистотой дома и наших вещей. Но в их обязанности не входило бегать по первому зову, особенно, еще пока, гостей ...
Поэтому, когда я в первый раз предложила принести чай, приготовленный лично мною, тарина Албела была не только очень удивлена, но и обрадована, что я, наконец, закрою свой рот и оставлю ее в покое. Ритуал вступления в род и свадьба прошли почти мимо меня. Я лежала с «нервной горячкой», но чай я «маменьке» принесла. Через месяц это уже было моей постоянной обязанностью.
Когда мне исполнилось девять, не стало отца. Эл дар Залита мо Арт ко Мара упал с лошади и "получил травму, несовместимую с жизнью". Так нам сообщили из службы охраны прав и порядка. Надо было видеть, как «страдала» Албела, когда ее обрадовали этим известием – и как она рвала и метала, когда ей сообщили, что если она по каким-либо причинам не может или не хочет опекать свою приемную дочь, то может освободить дом, так как указанная недвижимость принадлежит моей покойной матери, а значит, переходит по наследству в полную мою собственность.
Если честно, то я была очень удивлена реакцией мачехи на, в принципе, стандартные требования служащих СОПП. Не могла же она реально рассчитывать, что закон забудет о моем существовании и решит, будто папенька единственный законный наследник Залиты ко Маро?
В это же время мы узнали, что после смерти мамы ее приданое, внесенное в банк, было заблокировано до моего совершеннолетия, так что жить мы сможем лишь на проценты, начисляемые банком. Деньги на мое содержание будут выдаваться только представителю действующей опеки. То есть, если Албела тари Эл дар Залита мо Арт ко Мара, заботясь о моем воспитании, отправит меня в закрытый пансион, то и деньги будут перечисляться этому заведению, а не якобы официальному опекуну.
Наследства же от покойного мужа и отца – нам не досталось. Оказывается, папочка решил играть по-крупному и в компании старого друга Гел мо Навалл ко Зун направил на развитие какого-то нового дела все финансы, к которым имел доступ. В чем смысл этого предприятия, Албела не знала, а я в свои годы тем более, поэтому она приняла решение продать все компаньону.
