Будущее в руках бессмертных. Книга 1. Осколок - страница 23

– Эй! – выдохнула она, силясь вырваться. – Что ты делаешь?

– Я же попросил помолчать, – напомнил Виктор, выпрямляясь с легкостью, словно она ничего не весила. Его пальцы крепко, но не больно держали ее, а взгляд был направлен куда-то вдаль. – Больница недалеко.

Она снова попыталась вырваться, толкнув его плечо, но это было так же сложно, как сдвинуть каменную глыбу.

– Поставь меня на землю! Я сама могу идти!

Он усмехнулся, чуть скосив на нее глаза:

– Не трать силы, тебе они еще понадобятся.

Раскрасневшаяся от боли и неловкости Эльза замолчала и неохотно обхватила Виктора за шею, ощутив такой же неестественный холод, как и от его рук.

Всю дорогу до больницы они молчали. Шаги Виктора были уверенными, и Эльза, стараясь не думать о ноге, просто наблюдала, как мимо проплывают раскачивающиеся тени деревьев. В какой-то момент ей показалось, что все происходящее – нереально. Голова стала тяжелой, веки слипались, и вскоре она провалилась в глубокую темноту, даже не осознав, как перед этим тихо пробормотала под нос:

– Упрямый…

***

Громкий хлопок двери заставил Эльзу очнуться и оглядеться. В приемном отделении травматологии было шумно. На стуле у стены, запрокинув голову, дремал мужчина в грязной, пропахшей перегаром куртке. Его дыхание было хриплым, тяжелым, будто он спал не первый час, не замечая ни суеты, ни боли. Из-под небрежно наложенного бинта на лбу сочилась кровь. Двое таких же – один с разбитым лицом, другой с замотанной рукой – посмеивались и поглядывали на спящего. Чуть дальше сидела женщина лет сорока, прижимая к груди руку, обмотанную окровавленным полотенцем. Рядом суетился подросток в спортивной куртке – явно ее сын – нервно теребя ремень рюкзака.

Виктор молча усадил Эльзу на скамейку у стены, развернулся и уверенно направился к медсестре за стойкой, не обращая ни на кого внимания.

– Эй, парень, ты куда? Очередь! – пробасил кто-то.

Но Виктор не остановился.

Медсестра, уже готовая резко его одернуть, осеклась, заметив мокрую, испачканную одежду. Несмотря на прямую осанку, пальцы спрятанной за спину обожженной руки чуть подрагивали.

– Что случилось? – спросила она.

– Глубокий порез. Сильное кровотечение, – коротко ответил Виктор, указав на Эльзу.

– Документы есть? – постукивая ручкой по столу, спросила медсестра.

– Нет. Потом принесу, – Виктор говорил спокойно, но его взгляд был цепким.

За его спиной прокатилось недовольное бурчание.

– Ну да, ну да. А нас-то мурыжат! – усмехнулся один из мужчин.

– Всем без очереди надо, – недовольно бросил другой.

Женщина с рукой в полотенце нервно повела плечом, и подросток рядом с ней наконец решился и шагнул вперед.

– Простите, но нам тоже срочно, – пробормотал он, бросая тревожный взгляд то на мать, то на Виктора.

Медсестра чуть помедлила, потом кивнула Виктору на Эльзу.

– Покажите рану.

Он шагнул в сторону, и она, склонившись, быстро осмотрела порез.

– Фамилия, имя? Где живете? – спросила она, готовясь записать.

– Потом. Помогите ей сейчас.

Она поколебалась.

– Ждите, – наконец сказала она и, что-то быстро записав, направилась к ближайшему кабинету.

Виктор обернулся. Эльза выглядела удивительно бодрой. Замерзшая, грязная, с побелевшими губами, которые она беспрерывно кусала из-за боли в ноге, но живая. Это было сложно объяснить. Есть люди, на которых смотришь, и кажется, что внутри них пустота. Они как потухшие свечи. А есть такие, как Эльза. Живые. Они горят несмотря ни на что, и глядя на этот огонь начинает казаться, что темнота вокруг не так уж и глубока.