. Возможно из-за этого, она росла робкая и пугливая, долгое время, неуютно чувствуя себя в обществе чужих людей. Особенно боялась медработников, хотя и сама не могла понять почему. Но когда к ним домой приходила медсестра, ещё до детсада, малышка всегда пряталась под стол, увидев белый халат, и никак не хотела вылезать, когда её выманивали «вкусными витаминками». Взрослые вообще умилялись ею, и девочка наивно ожидала, что все вокруг будут также любить её. Но ошибалась – просто так не бывает. Дети чувствовали, что она испытывает трудности в общении, девчонки почти её не замечали, возможно, из-за молчаливости, мальчишки же дразнили, иногда толкали. И она никому не могла дать сдачи, ощущая себя не способной на это. Друзей у девочки не было, хотя подружиться очень хотелось. В её доме жили ещё две девчушки – подружки одного с ней возраста, но они никак не хотели принимать «пироженку» в свою кампанию. Им было и так весело вместе, но как только девочка подходила поиграть с ними, стараясь быть приветливой, те сразу скучнели и начинали шептаться, косясь на неё. Затем, неизменно, убегали куда-нибудь, и между ними снова начиналось веселье. Внутри девочка очень переживала. Внешне оставаясь спокойной, старалась не жаловаться, потому что понимала, что взрослые не смогут ничего насильно изменить. Их неумелые попытки она уже не раз наблюдала. Настойчивое навязывание себя в друзья её сильно напрягало и огорчало – опять же неудачный опыт. Да и общения из жалости ей не хотелось. В душе девочка беззлобно завидовала весёлости и лёгкости других детей, но что-то внутри мешало быть такой же. Она чувствовала, что «невыгодно» отличается от них, но не смогла бы объяснить эти свои неясные чувства. Родители больше обращали внимания на другие стороны развития, с ней много читали книг, рассказывали сказки, занимались счётом, так что она, можно сказать, была нормально развитой, говорить начала рано, и все звуки произносила правильно без искажений. Дома, на своей территории, девочка была обычным ребёнком. Но на улице и в обществе других людей ей не хотелось много болтать, как некоторые другие дети. Она почему-то стеснялась, замыкалась в себе, одновременно ощущая какую-то бессмысленность многословия, поэтому говорила редко. Много размышляла. Была в ней какая-то замкнутая серьёзность, которая вызывала «неудобство» в общении с другими людьми.
Сновидение было очень подробным, так как будто ей заново приходилось всё проживать. Присмотревшись, можно было заметить, как быстро двигаются её глаза под крепко сомкнутыми веками. Сон был слишком реалистичный и яркий, но больше похожий на выборочные воспоминания, будто направляющий внимание на определенные моменты и «прокручивая неважные» на скорости. Вот, на несколько мгновений, незнакомка сжала кулаки, но вскоре, снова расслабилась.
Следующий эпизод сна, напомнил о поворотном этапе в её детской жизни (который с высоты лет, не казался ей таким уж важным, она не хотела признавать, как он незаметно изменил её мировосприятие). В тот момент в девочке проснулся «вулкан» гнева и агрессии. Случилось это всё в том же детском саду. Перед самым переездом их семьи в район новостроек. Ей было около четырёх лет. Именно тогда чаша терпения, наконец, переполнилась, и девочка поняла, что может постоять за себя, чтоб не возникало желания у некоторых безнаказанно задевать её. Обижаясь, она всё же никому не желала зла, просто не приходило такое в голову. Но когда, в очередной раз, один из постоянных обидчиков в детсаду, в конце обеда, стал стряхивать на неё все крошки, с опустевшего стола, обзываясь и противно ухмыляясь. Девочка почувствовала в себе «раскалённую лаву» отложенной обиды и впервые смогла ответить. Молча, собрав с подола крошки и бросив прямо в лицо мальчишке, при этом, прищурившись и не отводя гневного взгляда. Его противная улыбочка тут же сползла с лица. Он удивлённо и растерянно замолчал, даже не успев закрыть рот. Дети вокруг радостно засмеялись, и никто не встал на сторону мелкого хулигана, который многих задирал. Девочка ненадолго испытала облегчение, как будто сбросила «груз». С того раза «пироженка» стала чувствовать себя увереннее, поняла, что видимость чьей-то силы не всегда подтверждена на деле. Но поведение её внешне особо не изменилось. Хотя теперь она знала, как самой защитить себя, ведь ябедой никогда не хотела быть. Больше, до отъезда, никто девочку не задевал, но и дружбу не предлагали, а сама не решалась…
