– Я знал, я знал, что народ русский, в лице вашем, может надеяться на лучшую долю… – Вот, я и договорчик подготовил, Вам лишь подписать и поедем выбирать Ваш дворец. Я лично советую предместья Вены, очень, очень рекомендую. Я уже подписал, так что моё честное купеческое в Вашем кармане. Татьяна Николаевна не возражала против венских пригородов, но была, по её словам, маленькая загвоздка.
– Как ни крути, – она презрительно ухмыльнулась, – но директором считается очередной пра-правнук Фунта и посему подписывать судьбоносные документы полагается ему. – Но мы же знаем, что вопрос я легко порешаю, так что быстренько схожу и возьму его подпись, а Вы, Семён Петрович, потрудитесь озаботиться садовником для моего дворца. Семён Петрович обещал.
Вернувшись, Татьяна Николаевна сообщила, что господин директор слегка посамовольничал и потребовал должности директора одного из филиалов фонда для своего сына: пора продолжать славную династию фальшивых директоров. Пришлось перепечатать и внести изменения. Семён Петрович не возражал против расширения династии сидельцев Фунтов. Погрозив пальчиком облапошенной бухгалтерше, он размашисто подписал договор, галантно поцеловал ей руку и величаво отбыл.
Приближаясь к головному офису своей империи, он увидел пожарную машину и толпу галдящих сотрудников пирамидостроительной конторы. Дыма не было, огня тоже, но было другое: вновь появившийся холодок под ложечкой. Семён Петрович ускорил шаг.
То, что он увидел, заставило его схватиться за сердце и сползти, цепляясь за предусмотрительно стоящий рядом столб. Пожара не было. Было гораздо хуже. Люди на пожарной машине, выдвинув лестницу, водружали на фасад ЕГО офиса большую вывеску «Детский дом им. С. П. Голованова». Позолоченный логотип в виде египетской пирамиды, гордо украшавший империю до сегодняшнего дня, валялся тут же, никому не нужный и попираемый ногами бывших сотрудников.
Да как же? Семен Петрович дрожащими руками открыл собственноручно подписанный договор и впился в него взглядом. Цепкий глаз афериста мгновенно выхватил нужный абзац, вероломно добавленный стальным бухгалтером в образе невинной овечки. Согласно ему, он, Семён Петрович Голованов, жертвует все свое движимое и недвижимое имущество тем самым, никому не нужным членам общества, которых он пять минут назад хотел отправить в таёжную глушь.
Семен Петрович закрыл лицо руками и зарыдал как младенец. Жизнь кончилась. Тутанхамон на небесах с облегчением вздохнул, подтвердив свою райскую прописку, а один из ангелов дружески похлопал его по плечу. В паре кварталов от бывшего гнезда финансовых махинаций, сидя в своем удобном кресле, Татьяна Николаевна протирала коньяком ту самую фигурку стального бухгалтера и широко, по-детски, улыбалась. Жизнь хороша: она подарила ей сегодня хороший подарок, и Татьяна Николаевна им по праву воспользовалась.
Глава 2. Рабинович и Дары Смерти
Внезапно раздался стук в дверь. Секретарша просунула голову в щель: «Татьяна Николаевна, к Вам посетитель».
Татьяна отложила фигурку и кивнула секретарше, давая добро. Дверь открылась ещё чуть-чуть и в щель проскользнул мужчина неприметной наружности. Он был русоволос, сероглаз и одет так, что ничем не вызывал желания рассмотреть его более внимательно. Остановившись, он слегка поклонился, тем временем глаза его метались по кабинету, сканируя обстановку.
