Почувствовав присутствие посторонних, из небольшой деревянной будочки с оббитой жестью крышей выскочила дворовая собачонка непонятной рыже-серо-черной окраски, заливаясь звонким лаем и пытаясь сорваться с цепи, на которую ее посадили хозяева.
– Дядь Коль! – заголосил Юрка, шикнув на пса, чтобы тот заткнулся, но тот и не думал – только звонче лаял в ответ на все увещевания пришлого паренька.
– Где все? – непонимающе пожал плечами Константин, оглядываясь по сторонам.
– А кто все? Кто здесь живет? – спросил Степан, разглядывая небогатое убранство внутреннего дворика – стандартный набор селянина: вилы, лопаты разнообразные, метлы на длинных ручках, сапки-тяпки, даже коса имелась, заправленная за балки навеса. Под крышей между шифером и досками виднелась какая-то трава, собранная в пучки – может, лечебная? Чуть правее был виден огромный деревянный ящик и несколько пустых жестяных трехлитровых банок, покрывшихся ржавчиной и со следами желтовато-коричневатой пыли… «Наверное, в этих банках зерно дворовой птице приносили,» – подумал Степан, продолжая с интересом разглядывать дворище.
– Да, дядька его, с женой. И детей двое. Старшая Людка и младший Мишка.
– Дядь Коль!!! Ты где? – продолжал звать родича паренек, но звонкий лай пса заглушал все звуки. – Да заткнись ты уже! – гаркнул на пса Юрка, чей лай уже порядком нервировал, звеня в ушах.
Ох и противные же эти мелкие собачонки! От горшка полвершка, чуть больше кошки, а визгу как от сирены массового оповещения населения.
– Кого там чорты прынЭслы? – донесся из недр дома недовольный голос.
– Да мы это! – обрадовался паренек послышавшемуся из дома голосу. – Я – Юрка!
Входная дверь распахнулась.
– Юрка?! Ты что ль? – перешел на русский язык обитатель дома, хотя своеобразный акцент, присущий жителям южных регионов, все равно чувствовался.
На пороге появился заросший бородатый мужик с одутловатым красным лицом, которое выдавало в своем обладателе человека, любящего приложиться к бутылке. А судя по амбре, которое плыло впереди едким облаком, разъедающим глаза, этот самый «дядя Коля» либо только оторвался от стакана, либо от вчерашней попойки еще не отошел. Волосы мужика уже давно не стриженные, взлохмаченные с нитками проступившей седины, торчали в разные стороны.
– Я, дядь Коль. – Подтвердил свои слова Юрка. – Ты помнишь дядю Костю? Матери моей брата…
– Да помню, конечно… Мы тогда на свадьбе твоей мамки с твоим папкой нехило погуляли. – Почесал подбородок Николай.
– Да уж… два выбитых зуба и синяк под левым глазом в суммарной сложности. Так что можно сказать, что погуляли-то точно нехило.
– Ну а яка свадьба та без драки? – усмехнулся в бороду Юркин родственничек.
– Ну, значит, знакомство у вас крепкое и проверенное временем, – тоже усмехнулся Степан.
– А ты кто? – уставился на Степу селянин. – Я тебя не знаю.
– А я Степан. Так, мимо проезжал.
– А-а-а-а.
– Дядь Коль, а где тетя Маша? – не дал возможности задать вопрос Юрка. – Где Людка? Мишка?
Мужик от этого невинного вопроса даже в лице переменился, словно уксуса глотнул.
– Машка-то моя… – Мужик горестно вздохнул и смахнул внезапно накатившуюся слезу. – Померла Машка… Вчера схоронили.
– А дети где?! – чересчур эмоционально спросил Константин, у которого перед глазами сразу же пронеслись страшные картины, которые он видел еще в городе. Мирная сельская жизнь абсолютно не вязалась с теми страшными картинами, увиденными ими. – Где дети?!
