– Меня воспитательница била.
– За что?!
– Мне ночью жарко было и трясло, я плакала и просила пить. Светлана Михайловна принесла мне стакан с водичкой. Я хотела его взять, а он выскользнул и разбился. Воспитательница вытащила из кармана верёвочку, через которую детки прыгают, и начала меня хлестать по ручкам, – заплакала Алёна.
– Вот сволочь! – сквозь зубы процедила Надежда Васильевна. – Я это так не оставлю. Этой твари нужно не детей воспитывать, а в тюрьме заключёнными командовать…
– Амулетик, пусть лучше я заболею, а Алёна поправится, – выйдя в коридор, со слезами на глазах снял с шеи оберёг Арсений.
– Мальчик, ты чего плачешь? – подошла к нему модно одетая женщина.
– Может, мы сумеем чем-то тебе помочь? – участливо спросил её спутник.
– У меня сестрёнка сильно заболела, вот, попросил амулетик, чтобы помог ей.
– М-даа… Дай, Бог, чтобы он помог, – рассматривая амулетик, сочувственно произнёс мужчина.
– Тут, конечно, одна надежда на медицину, – с жалостью в глазах ответила дама. – Но опять же с Божьей помощью…
«Директор дома малютки Соловьёва Маргарита Никитична» – прочитала на дверях Надежда Васильевна.
– Вы уже уходите? – не отрываясь от бумаг, спросила директор.
– Да, уходим, но прежде я бы хотела задать вам несколько вопросов.
– Ну, говорите… – пренебрежительно смерила взглядом посетителей Маргарита Никитична.
– Кто вам дал право избивать детей?!
– Как избивать?! – подскочила на месте директорша. – Вы что тут несёте?! У нас образцовый дом малютки.
– И в вашем «образцовом доме» воспитательница Соловьёва отхлестала по ручкам Ковалёву Алёну, да и, думаю, других деток не обходит та же участь.
– Маша! – крикнула через дверь директор.
– Да, я слушаю… – забежала секретарша.
– Срочно позовите мне Светлану Михайловну!
– Она занята с посетителями.
– Ничего, побудьте вместо неё…
– Что-то срочное, Маргарита Никитична?
– Вот женщина и мальчик уверяют, что вы били Ковалёву Алёну.
– Я-я! – подняла брови воспитательница.
– Ну, вот пришли, жалуются… – развела руки в стороны директор.
– Да вы что?! – сделала удивлённое лицо Светлана Михайловна. – Это вон та сопливая пигалица меня оклеветала? Кому вы верите, Маргарита Никитична?
– А я больше верю той «сопливой пигалице», как вы выразились, чем вам, – твёрдо произнесла Надежда Васильевна. – И это дело так не оставлю, пускай вышестоящие органы с вами разбираются.
– Да я на вас в суд, за клевету, – сверкая от злости глазами, сквозь зубы процедила воспитательница.
– Это вы всё врёте! – неожиданно подскочил к ней Арсений и вцепился в пышную шевелюру.
– А-а-й! – заорала Светлана Михайловна.
– Арсений, ты что делаешь?! – еле от тащила его Надежда Васильевна.
– Во-он из кабинета! – показывая пальцем на дверь, багровея вскричала директорша.
– Пошли отсюда, – потянула за руку Арсения Надежда Васильевна. – Не ожидала я от тебя такого, – покачала она головой. – А теперь выходит, что и мы в чём-то виноваты – неподобающе себя повели.
– А вот так, как они, можно вести?! – со злостью бросил на пол клок рыжих волос Арсений…
– Вы что себе позволяете, Светлана Михайловна! – накинулась директор на воспитателя, когда они остались наедине.
– А что такое?! – возмущённо вскинула брови та. – Вы видали, что вытворяет этот гадёныш?!
– А если она настучит туда?!.. – кивнула вверх головой директор. – Что у вас вышло с этой Ковалёвой?
– Да ничего особенного. Гнусила всю ночь: то ей жарко, то ей холодно, то пить хочу, так ещё и стакан разбила – ну какие тут нервы выдержат.
