Конечно, красилась, но красиво красилась. Зря он её обвинил, что краски много. Она же такая хорошенькая – два барашка белых на голове и с веером. Ян любовался.
Уже было поздно, бабка легла спать, выключив телевизор. И его клонило в сон. Ян разделся, скинул свою одежду на стул.
Забрался под холодное одеяло. Потемневший потолок. Лаяла соседская бесхвостая собака.
А перед глазами розовая курточка и круглая попка в светло-голубых джинсах. Давно с ним такого не было. Он сопротивлялся минут десять своему телу, а потом сунул руки под одеяло и вообще с головой под него спрятался, потому что Касьяну Куропаткину иногда было стыдно за свои дела.
5. Это мой парень
Дядька Рома Семёнов два года назад устроился на работу в городе и начал своих детей возить на машине в школу. Касьян уже тогда понимал, что он лишний в той семье, и бабка всё время твердила каждый день, по многу раз: «Не смей навязываться, не смей к ним ходить, ничего не ешь у них. Прекрати, у них своя семья. Ты там не нужен». Но в тот момент Ян что-то потерял. Ходить с дальнего края Заречья в школу одному было очень грустно, но он привык.
В это утро бабка не проснулась, не заварила ему чай, булку вареньем не намазала. Да и он проспал, на ходу ел, закинул в топку дрова, поджёг. Бабка проснётся хотя бы в тепле.
Вышел на улицу, ёжась от холода. Прямо у крыльца наткнулся на Арсения. Тот держал руки в карманах, рюкзак за плечами, на макушку съехала смешная полосатая шапка.
– Здоров, – вытащив батон изо рта, ошарашено выдохнул Ян, не готовый к тому, что увидит друга. И тут же цепким взглядом пошарил по округе. Но Аси не было.
– А где Ася?
– Что так беспокоишься? – недовольно огрызнулся Арсений, он редко огрызался, видимо, серьёзная лажа в жизни. – С отцом поехала твоя Ася.
Каса усмехнулся. Его Ася. Почему-то Яну стало весело. Направился по мосткам к калитке, отрывая большие куски от батона.
– С батей поругался? – жевал он.
– Вот прямо Нострадамус, – весь поник Арсений.
В холодной осенней хмари шли, насупившись, по пустынной улице. Было тихо.
– Соседей нет, – удивился Арсений, в это утро внимательно оглядывался по сторонам.
– Пропали куда-то, – ответил Ян, ускоряясь, замёрз. – Продали дома, только этот сучара остался. Вот бы свалили первыми.
Соседская собака, как-то неактивно его ненавидела в этот день, тявкнула и свалила.
– Колись, что случилось? – Каса с ухмылкой ткнул друга плечом.
– Аська – балалайка. Не могу с ней никак найти общий язык. Бате наябедничала, что я вчера не встретил её после школы. Шестнадцать лет, а ума нет. Зато ты теперь у нас герой в семье, спасший несчастное размалёванное дитё из лап насильников.
– Ну, хоть что-то хорошее обо мне сказали, – расплылся в улыбке Ян, после вчерашних улыбок у него всё лицо болело.
– Ты что, реально к ней на день рождения собрался? – недоумевал Арсений, точнее, не мог втемяшить себе в голову, что Куропаткин Асе не брат вовсе и совершенно не так на неё смотрит. По его мнению, на дне рождения Аськи делать нечего и ходить туда не стоит, если только родители насильно не велят присутствовать.
– А вообще, как там обстановка в семье? – разведывал Ян.
– Ну, теперь-то обстановка шикарная, – растянуто возмутился Арсений, – просто замечательная, можешь приходить, руки и сердца просить.
– Так я и приду, – самодовольно улыбнулся Ян. Настроение поднялось прямо до небывалых высот, и Каса разговором остался невероятно доволен. Вдыхал холодный воздух, забивал голову разными мечтами о том, как он придёт к ней на день рождения, как вручит ей дорогой подарок. И надо бы подумать, как одеться. Страшные и ужасные ногти он вчера состриг, побриться забыл.
