Хотел просто ее за ляжку потрогать, чтобы она не сидела, как муха сонная. Думал, сейчас сбросит она руку мою с себя и по башке мне папкой треснет, но Овечкина не только меня не покарала, а напротив, ножки пошире развела, приглашая к самому сокровенному. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, чего даме хочется, вот я и продолжил. Любопытно было, как далеко Елена Павловна, позволит мне зайти.
Мы не дома. Совещание у нас, люди посторонние в помещении, начальник наш, на минуточку, присутствует.
А ей хоть бы что. Я так разошелся, что в трусы к ней залез, а там... Потоп!
Твою мать! Это было так неожиданно и так вкусно, что я только еще сильнее распалился. А когда я провел пальцами по гладким мокрым складкам Елены Павловны и нащупал ее тугой узенький вход, меня уже было не остановить.
Мои пальцы вошли в нее, как по маслу от обильной смазки. Черт, как же в ней узко и горячо. Я бы многое отдал, чтобы все люди исчезли из этого помещения, чтобы я мог беспрепятственно загнуть Булочку на столе и вогнать ей по самые яйца!
Я собрал волю в кулак, наслаждаясь тем, как Лена извивается и дрожит от наслаждения от моей ласки. Горячая сучка! Ох, горячая!
Кончила Овечкина вполне себе естественно и натурально. Да что у нее там за проблемы с мужчинами в постели?
Этот вопрос мгновенно ушел на второй план, потому что после довольно бурного оргазма, стоном от которого Булочка спалила всю нашу пошлую замуту, она потеряла сознание!
Я едва успел вынуть из нее пальцы и подхватить безжизненное тело женщины.
Вот черт! Это я виноват? Я не делал ничего такого! Женщинам нравилось со мной заниматься сексом, но чтобы в обморок от оргазма падать...
– Лена? – только и успел воскликнуть я, перед тем, как Булочка рухнула в мои объятия. – Скорую! Быстрее! – поторопил я коллег, которые повскакивали с мест и только ахали, бегая вокруг стола.
Тоже мне, мужики!
Впрочем, я растерялся не меньше. Я обмороков еще не видел. Несчастных случаев не счесть, но чтобы обморок?
– Лена-а, Лен! – позвал я ее громче и похлопал по белым, как мел, щекам, одной рукой прижимая к себе ватное тело.
Лена дернулась и застонала. Все, кто был в зале, вздохнули с облегчением, в том числе и я.
– Откройте окно! – распорядился я. – Оставьте нас! – помахал я на коллег рукой, выпроваживая из помещения. – Встретьте скорую! Я сам позабочусь о Елене Павловне!
Слава богу, все вышли.
– Что случилось? – удивленно спросила Лена.
Она отшатнулась от меня, но я не отпустил. Положил ее голову себе на грудь и поглаживал по предплечью и спине.
– Ты в обморок упала, – вздохнул я. – Что с тобой? Это как-то связано с оргазмом? У тебя уже так было?
Я испугался, черт возьми! Не из-за того, что я был виновником этого самого оргазма, а за нее испугался!
– Я... Нет, Богдан, оргазм не при чем! – воскликнула Лена чересчур громко, как будто бы даже восторженно. – Я с утра себя плохо чувствовала.
– Почему мне не сказала? – разозлился я. – Почему дома не осталась, Лен?
Она не ответила. Кто я ей такой, чтобы она мне жаловалась на свое самочувствие? Что с ней может быть? Давление упало? Да где эта чертова скорая? И тут меня осенило!
– Ле-е-ена, а что ты сегодня ела?
– Помидорку.
– И все?
Лена снова не ответила, зарываясь лицом в мой пиджак, как будто боялась, что я буду ее ругать, и горько расплакалась.
