Елена взбежала по ступенькам фабрики к входу с оторванной дверью. Внутри запах пороха и дыма был настолько едким, что у следователя появился кислый привкус во рту и заслезились глаза. Спертый воздух приходилось не вдыхать-выдыхать, а мелко откусывать и выплевывать.
Навстречу Елене из разрушенной комнаты вышли двое медиков, мужчина и женщина. За их спинами на полу Петелина увидела два распростертых тела. Розовая куртка и бежевые джинсы на теле, лежавшем у стены, соответствовали описанию одежды заложницы.
– Почему вы им не помогаете? – крикнула в сердцах Елена, не желая признавать очевидного.
– Чтобы не мешать следственным действиям, – хмуро ответил врач-мужчина, доставая сигарету.
Женщина-врач посторонилась и потупила взгляд.
«Кошмар! Я виновата! Этого бы не случилось, если бы я была тут…»
Елена Петелина собралась с духом, шагнула внутрь и словно оказалась за невидимой чертой. Здесь в разрушенной комнате время будто остановилось в момент взрыва. Лицо заложницы было иссечено осколками. Они были такими горячими, что кровь сразу же запеклась. Глаза девушки были открыты, они словно удивленно кричали: за что? Смерть настигла Валерию Богданову мгновенно. Девушка по-прежнему была прикована к трубе. Вторая жертва, очевидно преступник, успел пригнуться и пытался отползти. Но это его не спасло.
Следователь наклонилась, чтобы разглядеть лицо погибшего преступника. Совсем молодой парень, точнее подросток с пушком на губах. Действительно дилетант, как она и предполагала.
«Почему же тогда операция провалилась? Кто виноват в трагедии? Что, черт возьми, здесь произошло?!»
Борясь с головокружением, Елена вышла на свежий воздух. Она держалась за стенку, пока в голове у нее не прояснилось. В сознании следователя с трудом укладывался очевидный факт: двадцатилетней студентки Леры Богдановой, которую она, Елена Петелина, обязана была спасти, больше нет в живых.
«А если он убил ее заранее?» – мелькнула у следователя спасительная мысль. И тут же Елене стало стыдно. Эта мысль была спасительной для ее погон, для репутации, но не для юного безвинного существа.
Петелина хотела расспросить о происшедшем Валеева, но тут услышала возбужденный крик, неприлично радостный, словно кто-то выиграл в лотерею. Неуместное ликование резало слух. Петелина узнала голос Ивана Майорова и повернулась в его сторону.
Старший лейтенант, высунувшись из автомобиля, звал коллегу:
– Есть! Марат, я засек его! Вижу маячок!
– Нашу закладку? – живо откликнулся Валеев.
– Да! На мониторе четкий сигнал. Он движется.
Валеев с явным облегчением оставил на попечение Елены возмущенного Богданова и побежал к машине. Щеки отца погибшей девушки были смертельно бледны.
– Верните мои деньги! – беспомощно крикнул вдогонку оперативнику Богданов и сунул обгоревшую купюру в карман.
«Он только что потерял дочь, – удивилась Елена. – Я бы сошла с ума, если бы такое случилось с… Тьфу-тьфу-тьфу, не смей так думать!»
Она подозвала врача и попросила дать Богданову успокоительное.
Как только Валеев захлопнул дверцу, автомобиль оперативников без полицейской символики сорвался с места.
«Ребята при деле. Я тоже должна работать. – Петелина безжалостно колола себя в открытую душевную рану. – Соберись! Стань холодной и черствой! “Расследование по горячим следам” – это как раз про такой случай».
