И чувствую, как в горле першит. Походу я охрипла ещё... Я что, орала?... Пиздец... Какой кошмар...
Артём выключает воду.
- Ну и темперамент у тебя... - усмехнувшись, он качает головой и улыбается. - Охренеть, ты страстная.
- Перестань... - сгорая со стыда, опускаю взгляд я.
А потом, снова взглянув на него, отчаянно говорю:
- Давай представим, что ничего не было, ладно?! Ну, правда!
- В смысле "Не было"? - смеётся он. - Чего не было?
- Секса...
- А по-моему, - довольно заявляет он, - был. Причём такой, что я бы с удовольствием повторил снова. То, как ты кончаешь, да и вообще то, как сильно ты возбуждаешься, как себя ведёшь, как дышишь, это просто... - он качает головой. - Слов не подберу, Марин. Мало того, что красивая, ещё и страстная какая...
Чувствую, что готова под землю провалиться от стыда.
- Откуда ты такая?
Опустив взгляд, молчу.
- Ладно, пока ты думаешь, глянем, что у тебя в рюкзаке.
Быстро взглянув на него, вижу, что Артём делает шаг к нему и, склонившись, тянется к нему рукой.
- Стой! - вскрикиваю я. - Не трогай!
Он оборачивается на меня и, прищурившись, усмехается.
- Хренассе, реакция... Что ж там такое-то, что ты снова так всполошилась?
- Ничего там нет! - восклицаю я. - Кроме того, что ты уже видел! Просто это мои вещи!
Выпрямившись, он взъерошивает волосы. Насмешливо на меня смотрит.
- Ты вообще, как я понял, врушка - каких поискать. Заблудилась, месячные у неё... Что ты меня лечишь-то?
Сглатываю.
- Не трогай мои вещи, пожалуйста, ладно?
Он серьёзнеет.
- Я же сказал: ты отсюда не выйдешь, пока я не узнаю, что в рюкзаке. Ты думала, я шутил?
Мысли в голове, будто потревоженная стайка рыбок. Панически пытаюсь придумать хоть какой-нибудь выход из положения.
- Ладно, - торопливо говорю я. - Я скажу, что там.
- Не надо мне ничего говорить, - отвечает он. - Я сам посмотрю.
И снова тянется к рюкзаку рукой. Перед глазами от страха всё темнеет. Снова чувствую слабость...
Но будто взрываюсь этим страхом.
Прыгнув к рюкзаку, хватаю его и отталкиваю Артёма в сторону. От неожиданности он поскальзывается на полу и падает, а я дёрнувшись к двери, под его мат, разом отодвигаю её и, схватив на бегу шмотки - что смогла - несусь, шлёпая босыми ногами по полу, к двери.
Сердце из груди вот-вот выскочит. Захлопнув дверь за собой, быстро оглядываюсь по сторонам.
Прихожая у него слева. Бегу туда.
Блин, я же голая!!! А как я выбегу с его участка-то?!!! Ворота-то закрыты!!!
Панический страх будто толкает в спину. С риском навернуться несусь к выходу из дома. На бегу взглянув на дробовик, чувствую, как от леденящего ужаса шевелятся волосы на голове. Проношусь мимо него и едва не врезаюсь в двери. Распахнув их, выбегаю во двор и тут же охреневаю от охватившего тело холода. Вся в мурашках, дрожа, бегу за дом, потому что к воротам бесполезно. В свете садовых фонарей пытаюсь понять, как бы мне отсюда выбраться. В одной руке шмотки, в другой мокрый рюкзак.
Поспешно оглянувшись, вижу, что пока Артём, наверное, ещё в доме.
Либо он ушибся сильно, либо другое что-то, но этим надо воспользоваться, это точно. Сердце долбится в грудную клетку, как бешеное. Холодно, ужас. Едва не задыхаясь от ужаса и перепада температур, несусь к небольшому сарайчику, припёртому к высокой каменной стене.
Снова оглянувшись, в панике перебрасываю через этот огромный забор сначала рюкзак, потом кучу шмотья комком, а затем, голая, лезу на крышу этого сарая. Отсюда я смогу дотянуться до края. Оцарапавшись обо что-то, едва не поскальзываюсь и не падаю на газон. Подтянувшись, закидываю ногу, взбираюсь на крышу, и затем прыгаю вверх. Уцепившись пальцами за край каменной стены, изо всех сил карабкаюсь наверх, кряхтя и светя голой жопой. Перекинув ногу, перекатываюсь, а затем, вновь повиснув на руках, но уже с другой стороны стены, спрыгиваю вниз.
