– Нет, – говорю.
– Ничего – научишься. Смотри, понятия бывают лоховские и воровские. Короче, когда тебя спрашивают, по каким понятиям живёшь, отвечай: по воровским.
– А чё, больше нет понятий? – спрашиваю.
– Больше нет. Ты либо вор, либо лох.
– А если я не вор, а простой человек.
– Не говори, что ты человек, потому что человек – это по воровским понятиям педераст. Ты чё, ни разу в жизни ничего не спиздил?
– Вроде нет.
Турбо наморщил свою ежистую репу.
– Ну вот, смотри, – говорит, – раньше ещё, когда кондукторов не было, ты билетики покупал в трамваях?
– Не-а.
– Видишь, значит, пиздил у государства деньги. По три копейки за несколько лет сколько набежало? То-то и оно, что до хуя. Значит, ты – вор. Смело говори, что вор, не пропиздоболишь.
– Ясно.
– А если чё, на тебя наезжают, ты говори, что Толю Гурдюмова знаешь.
– А кто это?
– Ну, ты с дуба рухнул, в натуре! Это у «бурмашевцев» главный.
Я кивнул.
– Ну ладно, мне на треньку ещё надо в самбо.
Турбо покровительственно хлопнул меня тяжёлой рукой по плечу и вышел. Я встал перед зеркалом в боксёрскую стойку, начал с шипением выдыхать и делать пассы руками, как каратисты в гонконговских боевиках. Потом поклонился себе в зеркале и пошёл вниз.
Возле гардероба меня ждал Дениска. Из раздувшейся куртки, похожей на спасательный жилет, торчала маленькая голова. Рядом с ним на стуле лежала огромная китайская сумка с надписью «Adibas».
– Чё так долго? – спрашивает.
– А, пока одевался…
– Груздь говорит, что он крышу с собой приведёт, слышь? Ты тоже свою крышу приводи. Есть у тебя крыша?
– Нет.
– Жаль, сейчас время такое, без крыши никак. Мой дядя, ну, тот, про которого я тебе рассказывал, у которого ещё «фольксваген», – вот он тоже только под крышей работает. «Бурмашевские» его крышуют. Пока был без крыши, у него два раза киоски взрывали.
Я его не слушал. К гардеробу шла, плавно размахивая ломкими белыми руками, Машенька Кащенко. Её шаг был широкий, скользящий, рвущий складки длинного красного платья в чёрную клетку.
Тоже мне леди ин ред, – хихикнул Дениска, – нормальные-то биксы давно уже в мини-юбках гоняют и в лосинах.
В бассейне я специально поднырнул под воду, чтобы посмотреть, как она плывёт. Совершеннейшее чудо! В трепете синих бликов, оплетённых золотыми прожилками, в прозрачном просторе, будто подвешенная в невесомости, скользит, вытянувшись в ровную стрелку, чёрная рыбка. Белые ножки резво полощут, как плавник. Хлорки наглотался. Вынырнул и с храпом стал хватать воздух. Больше всего ненавижу, когда вода попадает в нос. Щиплет так и колет в затылке.
Высокая, стройная в узком чёрном купальнике. Грудки, правда, ещё не развились – ну, это ничего, это поправимо. Единственный недостаток: выше меня на полголовы.
Она подходит к гардеробу. Высокий чистый мраморный лоб, мягкие серые глаза и клюквенные губки, разнимает их, а на внутренней стороне блестит слюнка. Ангел! Подойти бы сейчас. Подкатиться эдаким лихим бесом, сказать: «Классно плаваешь». Но я не стал – так вот по-дурацки устроен мой характер. Напротив, я сделал всё, чтобы показать, что не обращаю на неё ни малейшего внимания. А надо было взять у неё портфель, что ли, до дому проводить.
Недавно почти что ходил к ней домой. Почему почти? Сейчас объясню, это целая шпионская история. Ну вот, короче: адрес её я надыбал в классном журнале. На физике, пока он лежал на учительском столе, тихонько посмотрел. Долго я носил этот клочок бумаги с адресом в кармане, пока вечером однажды не решился. Оделся во всё лучшее и пошёл. Чем ближе подбирался к её дому, тем больше комплексовал. Наконец, решил так: найду её дом и квартиру, но заходить не буду.
