Буря начинается - страница 22

– Должен вас предупредить, – поддразнивал своего противника Натан, – что я не проиграл ни одной схватки с тех пор, как мне исполнилось восемь лет. Причем тогда я сражался с шевалье д’Эоном, которого многие называют величайшим фехтовальщиком в истории. Шансы не на вашей стороне, друг мой.

С этими словами он нанес решающий удар. Баусико покачнулся и с жутким треском врезался головой в толстый сук. Он вылетел из седла и с шумом приземлился на пятую точку.

– Adieu, mon ami[9], – крикнул Натан, пряча клинок в ножны. – И, напоследок, еще одно: сейчас тысяча восемьсот двадцатый год, друг мой, лоск – уже больше не предмет предпочтений, а обязательное требование.

Полчаса спустя беглецы остановились на скальном выступе, нависающем над морем, где уже дожидался местный житель с повозкой. Натан спешился, помог спуститься Изабелле и пошел разговаривать с ним. Пару минут юноша весело объяснялся на ломаном французском, затем передал собеседнику свою лошадь и несколько золотых монет и вернулся к девушке.

– Это Жак, он отвезет тебя обратно к семье, в Милан. Так что пришла, как говорится, пора прощаться.

– Но, Натан, – взмолилась Изабелла, глаза которой уже блестели от слез, – я не понимаю! Разве мне нельзя поехать с тобой?

– Боюсь, это невозможно, – возразил Натан с куда более заметным мягким чарлстонским выговором. – Уже через час меня ждет работа.

– Да, и какой же дурацкой работой ты все-таки занимаешься? – надула губки Изабелла. – Эта твоя великая тайна…

Натан набрал в грудь побольше воздуха, но передумал и вместо ответа поцеловал ее в лоб.

– Ты оправишься быстрее, чем тебе кажется, – пообещал он, и в глазах его промелькнула легкая грусть.

– Натан, я люблю тебя, – призналась Изабелла.

– А я люблю приключения! – ответил он, а затем бросился к краю утеса и, раскинув руки в стороны, нырнул в океан.

Изабелла в изумлении, с блестящими на щеках слезами, смотрела ему вслед, пока он не скрылся в тумане.

Горизонт уже заливался рассветным фиолетово-розовым румянцем, когда Джейка разбудил запах свежей выпечки. Блюдо исходящих паром круассанов стояло рядом с ним на палубе.

– Вы, без сомнения, чувствуете себя ужасно?.. – послышался голос.

Говорил Чарли, разглядывающий в подзорную трубу море.

– Атомий даже при самом благоприятном стечении обстоятельств вызывает дурноту, но в первый раз ощущения самые неприятные. Вот апельсиновый сок, – продолжил он, указав на фарфоровую кружку рядом с круассанами, – и, пожалуйста, угощайтесь выпечкой. Она с миндалем и шоколадом.

Джейк и в самом деле чувствовал себя ужасно: в горле было ощущение, будто его потерли наждаком, мышцы ныли, а голова гудела. Он потянулся за кружкой и выпил сок. Это освежило мальчика достаточно, чтобы он смог сесть.

– Ост-индиец, если не ошибаюсь, – пробормотал Чарли. – Полагаю, голландский. Вероятно, на пути к Цейлону или Бомбею.

Поначалу Джейк не понял, о чем говорит новый знакомый. Но потом за бортом корабля он заметил смутный силуэт и вскочил на ноги.

– Это ведь то, что я думаю?

На фоне малинового неба величественно скользил корабль. В бортах вытянутого прочного корпуса были вырезаны ряды орудийных портов; на трех высоченных мачтах упруго натягивались от сильного ветра паруса. Хоть судно и проходило на приличном расстоянии, Джейк разглядел движение на его палубе.

– Пожалуйста, не могли бы вы на секундочку одолжить мне подзорную трубу? – попросил он собеседника.