Читать онлайн Наталья Елизова - Бурятские Боги щедрые…

Вообще-то мы встречались с Катериной очень редко, но тут как-то так получилось, что не прошло и недели после моей днюхи, как от нее раздался телефонный звонок.

– Привет Наташ, говорить можешь? – спросила она.

– Могу немного, да – ответила я.

– Вы Сагаловку отметили?

– Неа, забыли в этом году. Блин…

– Мы тоже забыли – со вздохом сожаления сказала Катерина.

– Ну какие проблемы, Кать? Лучше поздно, чем никогда, а то бурятские Боги нам не простят – рассмеялась я – что у тебя на завтра?

– Ничего. Завтра пятница, у меня два выходных впереди.

– У меня, к сожалению, нет, но мне к половине четвертого на работу, так что вполне могу.

– Давай. – подхватила Катерина – Во сколько?

– Ну я слинять только не ранее восьми смогу, дела есть – конец месяца. Давай к восьми подтягивайся ко мне в школу, а там пойдем и закупимся. Все рядом тут.

– Да, давай.

– Ну все, на связи тогда, до завтра.

– До завтра – попрощалась со мной Катя.

Она приехала на час раньше, так как уже закончила все свои дела. Я пыталась что-то еще доделать, но поняла, что настроение уже ну никак не рабочее, и под неодобрительный взгляд моей дочери мы оделись и отправились за провизией.

Дошли до супермаркета, взяли все необходимое и по пути к дому завернули в алкаху.

Выбор однозначно пал на Старейшину трехлетней выдержки. От него на следующий день прям комфортно очень, словно ничего и не употреблял. И на лице следов никаких и в голове простор и чистота. Взяли ноль пять и встали в очередь. Уже почти у кассы я, взглянула на Катеринину грудь, и, видимо очень громко и трезво оценила ситуацию.

– Кать, на твою грудь, думаю, маловато будет – сказала я.

Мужики в очереди, как по команде, в сию секунду обернулись вначале на мой голос, а затем перевели взгляд на Катеринину грудь. Грудь была – дорого-богато, размер пятый, кажется. По очереди поползло приглушенное «хи-хи» с одобрением моего предположения, что на ее грудь точно не хватит. Я метнулась за еще ноль пять, и мы благополучно оплатили виновников нашего предстоящего приключения.

На кухне, по приходу из магазина, попеременно возникала то мама, то соседка Инна, с какими-то беседами и вопросами, но мы уверенно и не особо торопясь шли к цели, предварительно открыв одну бутылочку.

Провожая старый бурятский новый год глоточками коньяка с импровизированной на скорую руку закуской, мы с чувством, с толком и расстановкой принялись за поистине ювелирную работу – приготовление бурятских поз!

Катерина – героическая женщина – нарезала мельчайшими кусочками три больших головки лука, не проронив при этом ни единой слезинки. Я бы уже на первой обрыдалась. А я в это время завела тесто.

В фарш добавили лук, воду, перец, соли и дали немного впитать в себя все, что было добавлено. А, еще чесночок! Запах был на кухне – закачаешься! Слюноотделение уже зашкаливало и попеременно разбавлялось коньяком.

Настал час лепки и красивенькие круглые позы занимали свои места на очередном эмалированном круге. Позница вмещала в себя четыре круга – заполнили все и благополучно поставили на огонь и, пока все это должно было свариться – накрыли стол в комнате, выставив всю закуску, которая только обнаружилась в холодильнике.

Двадцать минут пролетели незаметно и о, ах! Позы из кастрюли переползли на тарелки. Дети захотели остаться каждый в своей комнате, от мамы не представило возможности избавиться, поэтому застолье пришлось делить с ней, чему я всегда бываю не рада.

К сожалению, старость с деменцией – штука неприятная, если еще добавить основной первородный заложенный характер мамы – это вообще гремучая смесь.

Мама имеет обыкновение задавать посторонним людям такие некорректные вопросы, что очень часто у меня либо глаз хочет выпасть, либо провалиться сквозь землю готово все мое тело целиком.

Но, Катерина своя, ладно и как-то она находит с ней общий язык, поэтому в этот раз моя нервная система была практически расслаблена.

Много болтали и много смеялись – с Катериной по-другому никак, она за словом в карман вообще не лезет, оно с ее языка просто моментально слетает, какое нужно и в нужный момент.

Так вот, как я уже упоминала – Катеринина грудь – дорого-богато – притянула на себя взгляд моего соседа по коммуналке. А он уже принял на свою личную грудь ранее нас и подошел познакомиться, когда мы вышли на кухню.

– Приветствую! Как зовут? – с бодростью спросил Николай Игоревич, обращаясь к моей гостье.

– Здравствуйте! Катерина – ответила она.

И тут случился первый его косяк.

– Катюха, значит? – сказал он.

– В смысле? – спросила удивленная Катя – Мое имя – Катерина и прошу не коверкать его, мне это не нравится.

Далее сосед загнул какой-то очередной похабный анекдот из своего обычного репертуара. Я, после двух совместных лет соседской жизни с ним в коммуналке теперь уверена – нормальных, не похабных анекдотов он просто не знает. Ну вроде как посмеялись и разошлись. Застолье продолжили и где-то через часок вышли покурить на лестничную площадку с черного кухонного входа.

Дело в том, что Питерские коммуналки произошли из доходных домов, которые были построены в самом центе города и должны были приносить доход, построившим их. Чем красивее дом и вид из его окон, тем дороже было в нем жить. Множество комнат, высокие потолки и, конечно же – два входа. Один – для хозяев, второй для черни.

Мы входили и выходили по входу для черни, потому что придурошная Валентина Александровна – мать Николая Игоревича – перекрыла главный вход с парадной, мотивируя это тем, что раз это территория рядом с ее комнатой, то и распоряжаться ею будет только она. Таким образом, ею была захвачена добрая часть коридора, что по сути равноценно небольшой комнате в шесть квадратных метров.

Так вот, мы вышли покурить на этот самый черный вход.

Несмотря на запреты, тут можно, потому что это Питер, детка. По дороге к выходу мне попался сосед и я спросила:

– Николай Игоревич, вы на улицу не собираетесь, случайно?

– Случайно собираюсь – ответил он – а что?

– Сигареты мне купите? Не рассчитала на сегодня. Денежку сейчас дать или по приходу?

– Куплю – отдашь.

– Заметано – улыбнулась я.

Каждый раз убеждаюсь, что у курильщиков есть какое-то свое внутреннее расписание перекуров, потому что на протяжении нескольких лет этой привычки замечаю, что все выползают на перекур в одно и то же или примерно в одно и то же время. Очередное подтверждение не дало себя долго ждать и, буквально через одну минуту к нам присоединился и мой сосед.

– О, Катюха – матюха! Привет! Как дела? – и при этом он еще имел неосторожность приобнять Катерину и попытался прижать ее к себе.

Ой, напрасно…Ой, напрасно… И это не опечатка. Это ой, как напрасно было сделано!

Мы – девочки из Читы – имеем совершенно другой менталитет и у нас на лбу трудно не прочитать надпись: «Не влезай, убьет!». Но, то ли он от алкахи не увидел, то ли буквы к своим шестидесяти подзабывать начал, но Катерина подтвердила наличие этой надписи моментальным посланием Николая Игоревича на мужское достоинство.

Николай Игоревич явно не ожидал такого разворота событий и онемел сиюсекундно. Воспользовавшись возникшим молчанием, я тут же сгребла Катерину под локоть и уволокла к себе в комнату.

– Кать, вот это было зря.

– Да ни хрена. Это я ему еще путь сократила, назвав точный адрес.

Я конечно засмеялась этой шутке, но, зная своего соседа не первый год, примерно предположила исход этого события.

– Кать, он по синьке девяностые включает. Ему, видимо, там все мозги отколотили, и они ему дальше во времени продвинуться никак не дают. Тем более, что туда его уже давно никто не посылал.. Судя по тому, что у нас во дворе три парковочных места из семи – его и никто не может их отжать, думаю, что не посылали.

– Да ладно, сейчас забудет. Пьяный ведь.

– Будем надеяться. Ладно, с тебя тост! – произнесла я и разлила по рюмочкам коньяк.

– Пусть в нашей жизни встречается поменьше всяких идиотов, а побольше добрых и порядочных людей! За мир во всем мире – выразительно произнесла окончание небольшого тоста Кристина.

Опять сидели, опять шутили, опять смеялись. До перекура.

Выходим на площадку и слышим, как сосед спускается вниз. Он понял, что вышли именно мы, потому что на площадке никто, кроме еще соседа снизу и нас, не курит. Но сосед снизу не выходит так поздно, поэтому остались только мы – и мой сосед крикнул на всю лестницу:

– Наташа, я тебе сигареты конечно куплю, но к моему приходу чтобы этой сучки в моей квартире не было. Ты знаешь, что я сделаю. Убью нахуй!

Как мы побелели лицом, видно было даже при сумеречном свете, причем меня еще и заколотило.

– Николай Игоревич, это моя гостья и она в такой же моей квартире, как и в вашей – крикнула я ему во след, и мы быстро нырнули обратно за дверь, замкнув её изнутри.

– Что делать? – спросила уже не на шутку испуганная Катерина.

– Сейчас, подожди. Я думаю.

– Может такси вызвать?

– Не вариант. Ему до магазина пять минут и обратно. Убьет на выходе.

Молниеносно я рванула к Инниной комнате и начала тарабанить, что есть сил, зная, что она уже спит. Инна открыла дверь. Глаза у нее действительно были уже заспанными.

– Наташа, что? – спросила она.

– Инна, утихомирь своего супруга. Он хамил Кате, и она его послала. Совершенно справедливо. Но сейчас он нам угрожал, что вернется домой и убьет. Так вот. Я не знаю, каким образом ты это будешь делать, но, если ты не справишься, я просто вызываю полицию. Это уже перебор. Я не лезу к вашим гостям, я даже в их сторону не смотрю и только Николай Игоревич решает, что мои гости – это и его гости и что с ними можно по-хамски. Сделай что-нибудь, иначе я ни за что отвечаю.

– Не надо полиции. Я тебя услышала – и Инна закрыла дверь.

Мы вернулись в комнату и закрылись на ключ изнутри. Я не знаю, что она ему там говорила, но минут десять он дико орал на всю квартиру матом, а потом просто замолчал. Мы не то, чтобы расслабились, но хотя бы немного успокоились. На следующий перекур на всякий случай все же взяли с собой моего сына – Глеба, который весил добрых сто килограммов и был ростом под два метра. Перед тем, как мы зашли обратно в квартиру тело Николая Игоревича все же нарисовалось в дверном проеме, хотя мы были уверены, что он уже спит. Мы с Глебом загородили Катерину и в обход соседа подошли к двери.

– Так со мной еще никто не разговаривал – прошипел он.

– Николай Игоревич, и вам доброй ночи! – сказала я и мы скрылись за дверью.

Застолье подошло к концу, погода была чудесная на улице и, убедившись, что соседи впали в сон, мы с Катериной решили немного прогуляться.

Прошлись вначале по Большому, потом спустились к парку и, погуляв вокруг наикрасивейшего Князь-Владимирского собора, отправились к моему дому вызывать такси.

«Ну что ж, Наташенька, топай домой, спать…Вечер удался!»

Машина с Катей отъехала, и я завернула за угол дома.

– Извините, я немного заблудился тут у вас. Мне нужно в сторону Петроградской, как выйти?

Необычайной красоты лицо смотрело на меня. Ах! Просто ах!

– По Большому прямо вверх до самого конца и направо – и я стала показывать рукой направление, куда нужно двигаться – а пойдемте, я вас даже проводить могу, мне самой нужно немного проветриться.

– Классные брюки! – сказал молодой человек, свернув кисть в кулак с поднятым большим пальцем.

«Конечно классные – я в них уже неделю как парализую всё население Петроградки» – подумала я про себя, но ответила вполне себе культурно: