Бусо - страница 20

– Хорошо, Хиго, мы пойдём с тобой. Но за это получим на одну десятую часть больше, – принял он, наконец, решение.

– Дзюго! Мне кажется, ты неверно понял, что я тебе предлагаю, – возмутился Акабусо. – Мы вместе совершим этот набег. Значит и делить будем поровну.

Остальные пираты замерли, ожидая, что скажет Дзюго.

– Совершенно верно, – вроде как согласился он. – Однако без меня у тебя ничего не выйдет, так? За что я и требую десятую часть. Это будет справедливо.

Разумеется, справедливостью тут и не пахло, но подобные понятия у пиратов всегда считались весьма относительной категорией. Основным аспектом, на котором базировался их так называемый кодекс чести, было право сильного. Хиго, понимая, что его загнали в угол, сгрёб со стола карту и в ярости швырнул на земляной пол хибары.

– Хорошо! – прорычал он. – Но командую в этой операции я, потому что у меня уже готовый план!

Дзюго выдержал паузу, делая вид, что обдумывает новое условие. На самом деле оно было вполне приемлемым. Оба главаря хорошо знали друг друга, в том числе и по совместным рейдам. Им не нужно было объяснять, что в таких ситуациях дисциплина важнее всего – это один из столпов успеха, вместе с тщательной подготовкой и удачей, без которой пирату не выжить. Поэтому начальник должен быть один.

– Хорошо, Хиго, мы вместе нападём на эти три деревни, и ты будешь командовать мной и моими людьми, – произнёс он наконец.

– Вот и отлично! – воскликнул Краснорукий и шлёпнул по столу ладонью.

Остальные пираты разразились одобрительными возгласами.

– Сакэ? – спросил один из них, доставая из-за спины перевязанную бечёвкой бутыль.

– А-а! – загорелись глаза у Дзюго. – Отличная мысль, Хандзо. Надеюсь, пойло хорошее?

***

Никто из жителей деревушки Сироиси не видел, как из утреннего тумана бесшумно появились несколько лодок, битком набитых весьма живописной командой. Большей частью она состояла из мужчин-японцев в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет, но опытный взгляд различил бы среди них явных полукровок из Китая или Кореи. На носу вытянутой посудины, ткнувшейся в песок первой, скрючился невысокий, коренастый мужчина с длинными волосами, заплетёнными в косу на китайский манер. Он был одет в короткие штаны и хлопчатобумажную куртку, поверх которой нацепил тёмно-синюю до – кирасу от самурайского доспеха. Далеко не все пираты облачились в броню, кто-то также использовал только нагрудник, другие предпочитали одни наручи для защиты рук от возможных повреждений в ходе стычек. Сражаться с крестьянами не то, что с другими пиратами или самураями. Простолюдины никогда не оказывали серьёзного сопротивления, разбегаясь кто куда, едва разбойничья ватага появлялась на горизонте. Тем не менее голову Хиго украшал стальной налобник, носивший явные следы ударов. Его мощные предплечья были выкрашены яркой красной краской. Собственно, из-за привычки красить руки он и получил своё прозвище. Самому Хиго всегда казалось, что это вселяет ужас во врагов.

Вторая лодка пристала к берегу в двадцати сяку от лодки главаря, и Дзюго, одетый в грязноватые шёлковые штаны и чёрную, весьма побитую кирасу, выскочил на берег, сжимая в руке катану. Пираты были вооружены разнообразным холодным оружием, в основном мечами. Но среди них было восемь человек с тэппо*.

Разбойники выстроились на песке неровной цепью, и двое разведчиков по сигналу предводителя исчезли в тумане. Прошло несколько минут, как вдруг жуткий вопль нарушил предрассветную тишину. Хиго сжал меч так, что побелели костяшки пальцев, и весь обратился в зрение, пытаясь хоть что-то разглядеть в густой кисее. Неясная тень мелькнула впереди, но тут новый крик донёсся со стороны деревни. Пираты переглядывались и пожимали плечами, ожидая команды от предводителя, однако тот почему-то мешкал. Внезапно из тумана материализовалась деревенская дворняга, да так бесшумно, что Хиго вздрогнул от неожиданности. Собака трусила какой-то странной походкой, следуя прямо на него. Собачий лай сейчас был совершенно ни к чему, и Хиго сделал знак одному из пиратов. Тот, прицелившись, выстрелил из китайского арбалета, метя собаке в шею. Стрела пробила горло пса навылет, но вместо того, что бы упасть, животное резко ускорилось и вдруг прыгнуло прямо на предводителя вако. Будучи опытным фехтовальщиком, он мягко ушёл в сторону, опуская меч по точно выверенной траектории. Послышался едва слышный свист рассекаемого воздуха, и клинок разрубил псину на две части именно там, где Хиго и рассчитывал. А затем все, кто находился в непосредственной близости, выпучили глаза – отделённая голова продолжала разевать пасть и злобно сверкать совершенно не собачьими взглядом. Раздалось треньканье тетивы и арбалетный болт вошёл в собачий череп с глухим стуком. Мутные бельма закрылись. Пираты суеверно забормотали охранные молитвы.