But. ter. fly - страница 12

Вы на своих биотехнологиях не заметили, как сами биотехнологиями стали – думает Лора и смеется. Так вот, оказывается, как выглядит профдеформация – забавляясь, думает она и ускоряет шаг.

Лора по Сути своей Архитектор. Но здесь она учится в университете на факультете биотехнологий, что, по ее мнению, не наука вовсе, а полный бред. Потому что звучит отлично, идея супер, реализация полнейший трэш, господи, заберите меня отсюда навсегда. Но Лора упертая, решила доучиться – доучится всем назло. Себе в первую очередь. А Архитектором она стала настолько давно, что этому Миру пока, кажется, все еще неизвестны подобные систем исчисления времени.

А ведь и здесь могла бы пойти в архитектурный – мечтательно думает Лора – чтобы еще и всех архитекторов этого мира крыть до небес. И, представив себе эти шикарные перспективы для всех несчастных, кто в таком случае оказался бы с ней на курсе, еще более мечтательно продолжает – а ведь весело бы было, такой лютый трэш и бред там, наверное. Любое учебное заведение в этом мире – мрак. Точка. Потому что строить не умеют вообще никакие системы – не только учебные. Из гармонии, считай, из самого Сердца Бытия строить пока не научились – даже не думали пока в ту сторону. Навалят конструкций на шатких, прохудившихся линиях Мира – или еще хуже – на тех, где это небезопасно для всего Порядка, а потом даже не удивляются, что разваливается все, включая старинный собор в Париже, институты брака и случайную аварию на станции нефтедобычи в Мексиканском заливе. Не удивляются, потому что привыкли. Они удивились бы скорее, если все вдруг перестало бы разваливаться и случайно вышло бы что-то стоящее (с ударением во все стороны).

Лора – бабочка. А ведь если судьба дала бы крен, то стала бы ночной – мечтательно и саркастично думает она. Но Лора просто бабочка. Сильная, упертая, самая прекрасная, добрая и злая на свете. Но злая она лишь по мнению некоторых, кто не любит жестких и правдивых. Поэтому Лору обычно не любит никто. Из спящих и темных, конечно. Пробужденные единодушно сходятся во мнении, что ее можно лишь обожать. Красивая, темноволосая, с глазами цвета мускатного ореха, с Сердцем, навсегда отданным Живым и Гармонии Вечности, и тенью цветом заката в Италии, на который смотришь под бокал красного вина.

У Лоры острое и четкое сознание. Его устройство позволяет формировать миры, в том числе и те, которые только-только начинают сбываться. Некоторым мирам она не нравится точно так же, как и людям, потому что им хочется расти в разные стороны, как придется, а у Лоры не забалуешь. Есть линии мира, будь добр, расти и формируйся по ним, так гармоничнее и безопаснее в первую очередь для тебя, а во вторую – для всех Живых, кто будет здесь позже в тебе жить. Стабильность и баланс Мира, по которым реальность будет врастать в более плотные существующие слои – ее ответственность и одновременно любимая работа. Лора любит порядок в делах и, что важно в такой «профессии», не боится его наводить.

Она проскальзывает мимо тяжелых дверей в метро и смотрит на часы в телефоне – буду вовремя. Ну и отлично.

– Знаешь, почему бабочки? – спрашивает Джулия.

Говорят, что это имя означает «кудрявая», «пушистая», и, хоть она и кудрявая, и пушистая, а еще белая-белая волосами и загорелая с глазами цвета упрямой реки, идущей против течения и вводящей в ступор всех карпов, всем кажется, что имя проявилось не поэтому. Скорее уж курчавость – следствие имени. А взялось оно из Июля. Который стоял палящий, сильный, шел день за днем, грел теплом, иногда обжигал, иногда пек, как пирожки, довольных людей, смеялся солнцем, шелестел сияющим ветром, кричал вздорными альбатросами над океаном, и непонятно из какого именно упавшего на разогретый асфальт солнечного луча вскочила, отряхнулась, пожала плечами и пошла за кофе со льдом Джулия. А потом пришла и заявила, что я, мол, теперь, твоя дочь, а ты будешь моей мамой – всем любила повторять Лола. А еще любила добавлять, что сама она на это лишь пожала плечами и пошла ставить гейзер на плиту – маленькой медной туркой теперь не отделаешься, она всего на одно чудовище. Откуда ей было тогда знать, что еще через несколько лет точно так же завалится второе? Но, слава ветрам, на этом небесный завод по производству чудовищ то ли обанкротится, то ли просто закроется, то ли уйдет в отпуск всего на тысячу лет как минимум. И круговорот приспособлений для варения кофе в доме Лолы остановится на большом гейзере, а количество жильцов – на двух чудовищах, постоянно парадирующих местных детей, завывающих адскими голосами «маааам» и доводящих ее бедное Вечное Сердце до желания смыться из этого сюрреалистичного воплощения. Благо, что всегда можно спрятаться в Межпространственной Библиотеке, к которой она много обращалась, пока была ведущим Хранителем у дружеских душ.