Председатель был всего лишь первой ласточкой. В этот же день к Александре Петровне прикатило районное руководство из Великого Устюга, ближе к вечеру – областное, из Вологды, ну а на следующий день Исток – забытая богом деревушка в десять дворов – превратился просто в центр Вологодской области! Приезжали представители из Москвы, Ленинграда, других городов Союза; газетчики, теле- радиорепортеры, важные и не очень советско-партийные руководители, делегации трудовых коллективов и школьников, и многие-многие другие. Разбитая грунтовка, петляющая сорок километров по полям и лесам от Великого Устюга до Истока, за все свое существование не переносила на себе столько транспорта, сколько потрамбовало ее за эти несколько дней. Поток посетителей стал редеть дней через десять, а только лишь где-то через месяц сократился до одного-двух человек в день. Жители деревни, не привыкшие к такому дикому столпотворению, вздохнули с огромным облегчением. Александра Петровна – тем более. Только безграничная гордость за сына помогла ей выдержать это ужасное напряжение, длящееся целый месяц. Усталость от ежедневного общения с такой уймой народа была для непривыкшей и к тысячной доле подобного интереса к себе пожилой женщины просто непосильной нагрузкой.
Единственной положительной стороной этого паломничества был подаренный в первый же день областной администрацией телевизор. Приехавшие с ними специалисты в полчаса соорудили и установили возле дома высоченную мачту антенны, подключили к ней и настроили новенький телеприемник, и уже в тот же вечер в набитой до отказу народом избе Александра Петровна смогла увидеть на экране своего Коленьку. Стыковка «Союза 7К-М2» с «Аэлитой» произошла удачно, и Николай Бурдаев в кругу своих космических собратьев бодро рапортовал партии и правительству страны Советов об успешном начале экспедиции.
Бабы восхищенно ахали и охали, глядя, как их бывший сосед Колька парит в невесомости. А сердце матери разрывалось от огромной любви к сыну, такой же огромной гордости им и не менее, а скорее более чем огромного волнения и страха за него.
Череда дней превратилась в один сплошной поток переживаний и сердечной боли. Александра Петровна не пропускала ни одного выпуска «Новостей», ни одной программы «Время». Об «Аэлите» говорили всюду, громко и много. Вся великая страна восхищалась смелостью и героизмом шестерых советских парней – и ее Коленьки в том числе! «Мы снова впереди всех в космосе!» – кричали с экрана политики и журналисты. «Янки, утритесь своей Луной!» – явным подтекстом светилось каждое выступление, телерепортаж, газетная статья.
Александра Петровна знала теперь, что такое Марс. Заезжие люди прожужжали ей все уши этой Красной планетой. Она бы теперь смогла, наверное, читать лекции о Марсе в сельском клубе. Побывавшая в гостях группа школьников из вологодского астрономического кружка привезла ей в подарок телескоп-рефрактор и научила находить Марс на небе, пользуясь звездным атласом и справочником. Полуграмотная женщина на удивление быстро все поняла, но смотреть в телескоп ей не понравилось – пугающая бездна космоса, затянувшая в себя ее сына, казалась через окуляр трубы еще более страшной.
«Зачем же ты полетел туда, сыночек? – шептала мать бессонными ночами. – Что ты забыл на этом Марсе? Там ведь, говорят, ни людей, ни деревьев, даже травы нет! Ни рек там нет, ни озер, и воздухом тамошним дышать нельзя. Приезжал бы ты лучше сюда, Коленька! Ты же знаешь, какой сладкий воздух у нас, какой лес у нас зачарованный, какая речка ласковая! Ведь как ты любил разогнаться с угора и полететь с обрыва в воду ласточкой… Вот и теперь летишь, не ласточкой уже, а орлом могучим… Но куда, зачем, Коленька?»
