Пролетал день за днем, месяц за месяцем. Все ближе и ближе был ее Коленька к чужой непонятной планете, все дальше и дальше от родной Земли и матери. Через долгих семь месяцев улыбающиеся с экрана телевизора сын и его товарищи доложили, что экспедиционный комплекс «Аэлита» приблизился к расчетной точке и готовится лечь на околомарсианскую орбиту.
Это было последнее их сообщение. Это был тот самый последний раз, когда увидела мать сияющие звездным блеском глаза сына. После этого сеанса экипаж «Аэлиты» на связь больше не выходил. Оборвалась не только связь с экипажем – перестали поступать все сигналы с борта комплекса: навигационные, телеметрические, любые… Страна ахнула и застыла у экранов телевизоров и динамиков радиоприемников. Никто не хотел верить в трагедию. Разумных объяснений случившемуся было много: поломка передающей антенны, обширная зона непрохождения радиосигнала, – что угодно, только не самое страшное! Ни с телеэкранов, ни со страниц газет не прозвучало ни полслова о возможной гибели экипажа. Что страна, – вся планета, затаив дыхание, ждала и надеялась!
Александра Петровна почернела от горя, но гнала, как могла, страшные мысли из головы. Она исступленно, неистово молилась, она просила Господа вернуть ей сына в обмен на что угодно, даже на собственную жизнь. Но, то ли не услышал Господь, то ли была на то Его воля…
Прошли еще полгода – тот срок, за который «Аэлита» должна была вернуться домой. Все это время средствами массовой информации поддерживалась надежда на то, что с кораблем и экипажем все в порядке, программа выполняется по плану, и только повреждения передающего устройства или антенны делают связь с межпланетным комплексом недоступной. Но истек и самый крайний срок. Было официально и скупо объявлено о гибели экипажа «Аэлиты». И – тишина… Страной словно бы овладел жуткий склероз. Шестерых отважных парней не только не стало – их словно и не было никогда.
Александра Петровна уже не плакала – слез просто больше не было – она лишь тихо шептала: «Почему их не спасают? Как могли о них забыть?» Разве могла понимать, в одночасье превратившаяся из пожилой в старую, женщина, что в стране просто нет и быть не может тех средств, чтобы организовать хоть какое-то подобие спасательной экспедиции; что только гонка приоритетов между Советским Союзом и Америкой, только жажда любой ценой взять реванш за лунное поражение заставила советское правительство буквально выжать все возможное и невозможное для создания этого, единственного, пропавшего в космических глубинах комплекса. Она не знала этого, но она и не хотела ничего знать. «Почему бросили в беде, забыли моего сына?» – вот единственный вопрос, на который она хотела услышать ответ. Но дать ей его было некому.
Еще через два месяца к ней прибыла делегация военных. Красивый седой генерал, пряча глаза, протянул ей две алых коробочки – с Орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Советского Союза. Александра Петровна даже не взглянула на высочайшие награды страны. Она не слышала также, что виноватым тихим голосом говорил при этом седой генерал. Она спросила его только, перебив на полуслове: «Почему вы их там бросили?» Генерал ответил честно: «У нас не было ни малейшей возможности их спасти». «Тогда зачем все это было нужно?» – снова спросила мать. Генерал ничего не ответил.
Когда небо затянуто тучами, или Марс просто не виден, старая женщина не выходит к угору. Она садится за дощатый струганный стол, почерневший от времени, достает из бархатной красной коробочки блестящую желтую звездочку и кладет ее рядом с фотографией сына в узорной деревянной рамке. Женщина долго и молча смотрит в глаза улыбающегося сына, потом кивает на высшую советскую награду и говорит: «Ты ведь не к этой звезде летел, сыночек. Ты летел к настоящим звездам. Ты у меня молодец».
