Было бы сердце - страница 6

Раз за разом во сне мне приходилось переживать одно и то же – как судорога внутри складывала гармошкой, как обезболивающее превратилось в леденцы на несколько бесконечных часов, и как я глотала эти леденцы вместе с болью не пережевывая – лишь бы все скорее кончилось и можно было снова дышать.

Я просыпалась по ночам, брела в ванную и умывалась холодной водой, стараясь держать глаза закрытыми: я перестала смотреться в зеркало, чтобы не давать себе никаких оценок.

В том не было никакой трагедии – в этом я очень настойчиво убеждала себя каждый день. Спустя пару месяцев я научилась не думать о том, что это мог быть мальчик. Похожий на тебя.

Позже я поняла, что это отчаянное желание не думать спасло мне тогда жизнь: той весной я стояла у самой черты, и только какой-то внутренний инстинкт самосохранения уберег меня от конца.

Так появилась единственная вещь, которую я не смогла тебе простить.

– Февраль, Вена

Мне было 18, я была на 3 курсе, и меня охватило безумное желание что-то делать. Я хваталась за любые предложения. Я могла не спать ночами, делая переводы с английского для Rolling Stones и расшифровки интервью для экономического журнала, я могла работать все выходные без отдыха и не отвечать на звонки друзей, я старалась извлечь пользу из каждой минуты жизни – но все это не помогало мне найти себя.

А потом появился ты: мы встречались в университете, а после несколько раз по работе – в дорогих ресторанах, где я всегда чувствовала себя ужасно неловко. Мы общались на «вы», но очень добро – я чувствовала, что ты очень хороший человек. Возможно, самый лучший из всех, кого я когда-либо встречала. Даже спустя 7 лет я все еще думала именно так. Очень жаль, что я ошиблась.

На третью встречу ты влетел в зал взъерошенный, с доброй улыбкой.

– Слушайте, дико опоздал, простите. Зато быстро вас нашел тут: попросил найти мне одинокую девушку – и официантка нашла, представляете?

Эти слова почему-то врезались мне в память. Вероятно, именно такое впечатление я произвела на тебя: одинокая.

На той встрече ты предложил мне заняться одним из своих европейских проектов: такие предложения редко делают студентам. И, откровенно говоря, ты явно переоценил мои возможности: я была недостаточно хороша для этой работы. Но тогда я не хотела думать об этом: я была так рада, что была уверена – все получится, я справлюсь.

Через три дня мы улетели в Вену: и в первую ночь прилета в гостинице в самом центре города все перевернулось.

Сразу из аэропорта мы поехали на встречу с венским коллекционером: тогда я обнаружила, что ни слова не понимаю из того, что мы обсуждали на встрече. Было ли дело в том, что у большинства был сильный немецкий акцент, или в том, что у меня давно не было практики английского – но я сидела в жутком стрессе, стараясь не делать лишних движений и не привлекать к себе внимания – лишь бы не произносить ни слова и не отвечать ни на один вопрос. Я так и не смогла избавиться от этого страха: уже гораздо позже, на других встречах, когда я уже привыкла к английской речи и акцентам любых языков, я все еще старалась не говорить – я стеснялась разговаривать при тебе на английском. Мне всегда казалось, что я скажу что-нибудь глупое или не найду нужных слов для достойного ответа.

После встречи мы поехали в гостиницу и разошлись по своим номерам, договорившись встретиться через час в холле и прогуляться до ресторана.