А дело было в том, что в разные обсерваторские отделы частенько стал наведываться Илья, молодой гидробиолог. Зайдёт ни с того, ни с сего, скажем, к аэрологам или вот к метеорологам, где сплошь молодые девушки, присядет на свободный стул, а то и просто остановится у какого-нибудь стола и для начала выскажется насчёт погоды. Ну, про погоду что ни скажи, всё будет к месту. Народ отзывчивый, кто-нибудь ответит, и тут-то он как бы невзначай, ненавязчиво так, бросит:
– К маскараду-то готовитесь? Думайте! Времени совсем не осталось.
И, главное, сразу уйдёт. Сбитые с толку сидельцы заведут музыку: как было бы интересно, да как было бы здорово, но без стимуляции извне быстро впадут обратно в анабиоз – на дворе глухой декабрь.
Идёшь ли рано утром в каюткомпанию на завтрак, или в разгар «дня» – на обед, или уже с работы на ужин и домой, всё одно – вокруг царит неизбывная ночь. Если не метёт пурга, не заполонили небо тучи, то её величественность и красота собьют дыхание, сердце стиснет в неизъяснимом восторге. Тёмное, безграничное пространство вокруг поглощает тебя, и ты перестаёшь ощущать себя отдельностью. Белая опора под ногами, а вокруг только неизмеримой высоты небо, и там, в божественной выси трепещут в непрекращающейся смене очертаний, рисунка и цвета гигантские драпри. Чаще всего они зелёные, в разных оттенках. Разноцветные, с торжеством красного случаются редко, и тогда пришедшие с улицы оповещают засевших в тепле дома:
– Идите, смотрите, какое сегодня потрясающее сияние!
Прошлым летом Главсевморпути заслал на остров целый отряд молодых специалистов: метеорологов и гидрологов. Эта полярная ночь у нас – вторая. Организм до сих пор не смирился с «непорядком» в природе, бунтует и настаивает на своём: раз темно, значит надо спать, спать, спать. Энергию выдаёт скупо и только на самое необходимое. Любые поползновения со стороны души или ума на дополнительную активность пресекаются автоматически. И только раз в неделю никакой сонливости и в помине нет: вечером в воскресенье в каюткомпании мы организуем танцы.
О, эти танго и фокстроты под пластинки! Секундное шипение, и вот уже грустит, жалуется оркестр: «О, моё бедное сердце». Лица в задумчивости, лёгкая улыбка мелькнёт и исчезнет, шаги замедленны, мы всё ближе и ближе друг к другу… – всё! Щелчок, пауза, снова шипение на миг, и без всякого предупреждения неистовый Цфасман – «Звуки джаза». Даём выход энергии, грусти нет и в помине, разворачиваемся неожиданно, делаем выпады, короткие пробежки и смеёмся, довольные собой. Ах, хорошо! Но снова – щёлк, и уговаривает, успокаивает Георгий Виноградов: «Счастье моё». Народу полный зал, но это неважно, потому что нас – только двое, и музыка – только для нас!
Танцы – это замечательно. И никакой маскарад нельзя устроить на оторванном от большого мира островке, где на несколько имеющихся здесь домов – один малюсенький магазинчик с продуктами и самыми необходимыми вещами. Есть магазин посолиднее в посёлке морского порта, куда нужно идти четыре километра по льду бухты пешком в эту темень и мороз, а то и в пургу, но ведь и там ни бисера, ни парчи, ни, уж тем более, масок. Да и на Большой земле маскарады и балы, пожалуй, только в кино.
А энтузиасты невменяемы: готовьтесь к маскараду!
Эстафету по вербовке принял авторитетный Алексей, гидролог. В каком-нибудь из разговоров неважно с кем, к примеру, с соседом по столу в кают-компании, внезапно ни к селу, ни к городу:
