— Прости, прости, — тут же убрал руки Диего.
Выглядел он несчастным или просто хорошо изображал это. Боже мой, а ведь когда-то я была без ума от его сильных рук, от его горячих и требовательных губ. Как же я боготворила его, как любила! За что только, непонятно.
— Не прощу. Никогда. И ты об этом прекрасно знаешь!
— Лола, но у всех бывают промахи. Только спустя время я понял, что по-настоящему никого не любил, кроме тебя!
Я была озадачена его пламенными речами. Если бы мне несколько лет назад сказали, что Диего Алварес, сексуальный мачо и нарцисс, будет вот так унижается перед кем-либо, просить прощения — я никогда бы не поверила. Его поведение было неожиданным. По крайней мере, в последнюю встречу, когда я застукала его с другой, он орал, как потерпевший, еще и меня в итоге виноватой сделал. А тут какая-то кардинально другая картина вырисовывается… Стоит, с видом побитой собаки и чуть ли не умоляет дать ему шанс… Неужели, за те годы, что мы не виделись, он переосмыслил все и правда чувствует вину? Не верится, если честно.
— Хочешь, на колени встану, — предложил парень, будто это что-то поменяет.
— Только без этого, пожалуйста! — грозно ответила я, желая одного — чтобы этот цирк быстрее прекратился.
— Давай попробуем восстановить отношения, — вдруг предложил он.
— У нас не может быть отношений, — я рассмеялась в голос.
Неужели он настолько наивен или до такой степени убежден в своей неповторимости, что думает, о моем прощении, как о чем-то реальном?
— Я очень устала и не хочу с тобой говорить, — добавила я, перед тем, как уйти.
Диего больше меня не останавливал. Он с грустью провожал меня взглядом, пока я не вошла в подъезд.
6. Ближе
— Что за дурацкий цвет? — глядя на себя в бледно-голубом платье, спросила я у Риты. — Он мне абсолютно не идет. Я как моль!
Наряд подружки невесты был просто ужасен: длинный, почти до пят, сшитый а-ля сарафан с завышенной талией, украшенный на груди бисером и кристаллами Сваровски, но даже блеск камней его не спасал.
— Перестань! Тебе очень хорошо! — возмутилась сестра. — Чуть заузить в груди, подрезать и будет конфетка!
Самое удивительное, что она искренне верила в то, что говорит. Ей, похоже, и правда, нравился этот странноватый балахон. Ну, конечно, не ей же в нем красоваться весь день!
— Как скажешь. В конце концов, свадьба твоя, — не имея ни малейшего желания спорить с Ритой, ответила я.
Закончив с примеркой, мы вышли из ателье и направились в кафе. На улице стояла жара. Асфальт плавился под лучами палящего солнца. В неподвижном, пахнущем пылью воздухе, безжизненно застыли кроны деревьев. Ни малейшего дуновения ветерка… Непременно хотелось охладиться выпить лимонада со льдом или съесть мороженого. В идеале, конечно, было бы рвануть на побережье, растянуться на песочке, искупаться в море, но сегодняшний план на день у нас был четко расписан — вечером мы с Ритой должны были еще зайти в салон «Веры Вонг» на примерку очередного свадебного туалета. И это был последний шанс сестры подобрать наряд, потому что мы уже облазили всю Барселону в поисках идеального платья. Если и сейчас не повезет что-то выбрать, придется ехать в Мадрид или Рим.
Устроившись на летней веранде «Cafe del Sol», возле небольшого фонтанчика, мы заказали по брускеттке с помидорами и базиликом и по безалкогольному мохито.
— Кстати, сестренка, совсем забыла у тебя спросить: как тебе Адам? — полюбопытствовала Рита. — Ну, тот, что отвозил тебя из «Ангелов», — уточнила она.
