Правда отзывы об этом месте были явно преувеличены. В корридоре то и дело мигал свет, а компьютер, куда пытались занести мои данные, несколько раз сам собой перезагружался.
Когда расплачивалась за номер, поднесла карточку к терминалу и скрестила пальцы за спиной. Терминал пикнул, принял оплату и даже не спросил ПИН-код.
«Повезло!»
Меня проводили в маленькую комнату на втором этаже, состоящую из узкой кровати, тумбочки и розетки. Зато присутствовало целых два окна, так как номер был угловым.
— Душ и туалет общие, в конце этажа, — пояснила зеленоволосая, прежде чем оставить меня одну.
Оставшись одна, я наконец смогла переодеть и покормить малышку.
Какая она все-таки крошечная! Смотря в маленькое, еще сморщенное личико, я все больше проникалась к ней жалостью, нежностью и теплотой. Пусть она и не моя дочь, но было что-то невозможно трогательное в том, чтобы кормить ее, переодевать.
«Это все гормоны, которых у тебя быть не должно», — напомнила себе.
Малышка сыто икнула, блаженно засыпая. Положив на кровать, немного полюбовалась ею, а затем взялась за телефон и набрала номер старшего из своих братьев:
«Неправильно набран номер…»
Что за ерунда?
За следующие полчаса сделала еще с десяток попыток. Номера подруг, которые помнила, родственников. Где-то автоответчик говорил, что номер набран неправильно, где-то отвечали совсем другие люди.
Отчаявшись, позвонила секретарю в школу, где работала, на городской телефон, добавив перед этим код страны и города.
— Школа номер шестьдесят девять, слушаю, — ответили мне через несколько бесконечно долгих гудков. Голос нашей секретарши, Любы, узнала сразу.
«Слава всем богам!» — облегченно выдохнула я.
— Люба, это Мария Сорокина. Ты не могла бы позвать к телефону нашего директора, Надежду Васильевну?
— Эм… а вам по какому вопросу? — рассеяно отозвалась Люба. — И директор у нас Виктор Семенович Потапов.
— А Надежда Васильевна когда успела уволиться?
— Извините, вы, наверное, не туда попали. Такой никогда не работало.
— Люба, подожди, это же я, Маша. Помнишь, я тебя на свой День Рождения приглашала летом, на дачу? Ты еще в баню идти не захотела… — со стремительно тающей надеждой начала рассказывать я.
Что вообще происходит? Куда делись мои родственники, почему в родной школе меня не узнают?
— Вы не туда попали, — уверенно оборвала меня секретарь и положила трубку.
4. Глава 4
Следующие полчаса ушли у меня на попытки войти в свои соцсети, электронную почту и найти в интернете хотя бы кого-нибудь из знакомых. С каждой неудачной попыткой моя паника становилась все сильнее и сильнее.
Видимо, в той деревне я основательно приложилась головой, потому что все, что я знала и помнила, — оказалось неверным. Никакой Марии Сорокиной попросту не существовало. Педагогический вуз, в котором я училась, существовал, а вот меня в списке выпускников моего года не значилось. Как не значилось еще несколько имен одногруппников, которых я помнила.
Потом я кинулась проверять основные исторические факты — войны, теракты, названия столиц разных стран. И даже здесь оказались несоответствия. Их было немного, в основном, все совладало, но взять хотя бы то, что острова Мартиника и Гваделупа оказались вдруг принадлежащими Испании, а не Франции, как я помнила.
«Прощай, знание географии…» — мысленно ужаснулась я.
А вдобавок ко всему, я таки смогла зайти в одно из установленных приложений-мессенджеров в телефоне и найти переписку Ирины со… мной?
