Бьюти-трансформация - страница 3

Сейчас, по словам Аяза, этот молодой человек – единственный в мире изготовитель деревянного циркового оборудования, и в этом выборе удивительным образом сошлись и цирковой «анамнез» его семьи, и его собственное увлечение, к которому лежало его сердце. И тогда в моей голове, что называется, сошлись все файлы.

Я задумалась о своей жизни. О том, были ли в ней случайности. Может быть, то, что я считала разрозненными, не связанными друг с другом фактами биографии, на самом деле было деталями цельной и логичной картины? Может быть, действия, казавшиеся бессмысленными, на самом деле были совершенно правильными?

Ведь красотой я занималась и увлекалась буквально с детства. Будучи ребенком, ходила с мамой в советскую парикмахерскую «Златовласка», где, пока маме делали завивку, сидела на стуле и смотрела широко раскрытыми глазами на женщин под огромными металлическими колпаками и с наслаждением вдыхала запах «химки». Потом, став чуть взрослее, уже в девяностых, я бегала к двоюродной сестре, открывшей свою парикмахерскую, чтобы наблюдать за ее работой как за каким-то особенным непостижимым волшебством…

После девятого класса я пошла в педагогический колледж. Окончила его в 19 лет и какое-то время работала учителем музыки в школе № 13 в Тарманах, где внедрила собственную программу – попросила директора купить музыкальный центр и кассеты с караоке. Директор мой порыв не оценил, а я просто видела, что современным детям совсем не интересны пластинки. На этой работе я всё время что-нибудь придумывала: ставила кассеты с классической музыкой, устраивала викторины вроде «Угадай мелодию». В нашем классе вечно стоял хохот. Параллельно – во второй половине дня – я работала парикмахером.

В тот период мне несколько раз снился один и тот же сон: я шла по улице с двумя пакетами в руках. В одном лежали парикмахерские материалы, в другом – ноты. Но когда я достигала конца пути, со мной оставался только один пакет – «парикмахерский». Видимо, так подсознание сигнализировало о внутренней борьбе, происходившей внутри меня. В конце концов борьба завершилась так же, как и во сне: через три года я ушла из школы и бросила все силы на совершенствование себя как мастера бьюти-индустрии.

Казалось бы, мой педагогический опыт оказался ненужным. Но совсем недавно я прошла профессиональное обучение и стала аттестованным коучем личностного роста. То есть желание учить никуда не делось. Размышляя таким образом, я погружалась в воспоминания всё глубже и глубже…

…«Римма, держи крепко уздечку. Видишь, голова у лошадки? Ты держи ей голову так, чтобы вот эти кусты всегда были там, где ее ушки, а борозда – где голова», – учил папа, а я, пятилетняя, кивала, сидя на лошади. Мы – в селе Озерная, в гостях у дедушки, и нам нужно окучить картофельное поле.

Для этого требуются двое: один ведет лошадь, другой идет сзади с плугом, делая борозды между картошкой. Папа – очень строгий и жесткий – с утра в директивном тоне сказал племянникам, что они едут с ним. «Сейчас, дядя Шамиль, мы только в лесочек сходим, нам надо, мы ненадолго», – пообещали племянники и, конечно, дали деру. Поняв, что ребята просто сбежали, папа выругался. Мы приехали только на выходные, закончить работу надо было за это время. И тогда папа посадил меня на колени: «Римма, будешь?» – «Буду!»