– Ты настоящий? – моя любознательная девочка несмело гладит пальчиками по рукаву Деда Мороза.
Шуба у него богатая, бархатная, с красивыми блестящими снежинками. Наверное, приятная на ощупь, но я взрослая, трогать взрослых дядечек мне не солидно.
– А как же. Самый настоящий, – с готовностью отвечает Дед, улыбаясь в свою бороду.
– А в садике тогда кто был? – осмелела моя кроха.
Вот, давай, выкручивайся Дед Мороз. Или ты думал, что ребенок будет молча ехать?
Наверное, на это и рассчитывал.
А я молчу и не помогаю. Эгоистично?
Да.
– Так я же не могу быть одновременно на всех утренниках. Помощников отправляю.
Выкрутился.
– И подалки у тебя есть? – не унимается кнопка.
– Конечно.
– Где? – дочь показательно крутит головой, будто ищет их в салоне. – Нету! – разводит ладошки в сторону.
– М–м… часть раздал, остальные дома. В резиденции моей, – спохватывается.
– Ле–зи… денции? – Аленка непонимающе тянет новое для нее слово.
– Дом такой. Дворец. Специально для Деда Мороза. То есть для меня.
– Показешь?
– Аленка, так нельзя, – одергиваю ее.
– Мозно, – упрямится. – А у меня уже есть от тебя подалок. Вот, – показывает ему Лисичку.
Выдыхаю, что она сама перевела тему.
Дед ненадолго отвлекается от дороги, чтобы посмотреть на Лисичку. И я почти уверена, что на меня он посмотрел тоже! Внимательно причем.
Ну… пусть любуется, – разрешаю я мысленно.
– Понравился подарок? – покряхтев, спрашивает Дед Аленку, вернувшись к дороге.
– Очень! Она такая класивая! И мягкая! – прижимает Лисичку к щеке. – А внутли конфеты. Много–много! Вкусные. А мальчикам зайчиков подалили. А еще мы танцевали и песенки пели.
Потоло–ок ледяно–ой,
двель скли–пу–чая–я…
Я успела расслабиться, что ребенок переключился на обсуждение подарков, даже песни запел вместо того, чтобы напрашиваться в гости к Деду.
Правда, тут же напряглась, когда Аленка внезапно перестала петь и выдала:
– А у мамы подалка нету…
– Алена! – краснею за ребенка. – Дед Мороз дарит подарки только детям. Послушным детям, – добавляю с намеком.
– Я послушная!
В целом да. Но не без сюрпризов, как все детки.
– Поэтому подарок у тебя есть.
Снова чувствую на себе пронизывающий мужской взгляд. Щеки мои горят и хочется как Снегурочке растаять. А вот интересно, почему Дед Мороз один? Где его Снегурочка или он в одиночку детей поздравляет? Наверное, так даже выгоднее. Не надо делиться гонораром.
Ой, да какая мне разница? Совсем не интересно.
– Я знаю, что ты послушная, – степенно произносит Дед. – Мне помощник рассказал. А тебя, значит, зовут Аленой?
– Да!
– А маму как зовут, кнопка?
– Я не кнопка. Я снезинкой была на утленнике. Тебе что, помощник не лассказал?
– Как же, рассказал. Просто вас там так много было… – кряхтит Дед. – Я не понял о ком конкретно он говорил.
– У меня было самое класивое платье! – хвастается. – Мне мама сама шила.
– А, точно. Мне помощник говорил, что одна снежинка была самой–самой красивой. Так что, скажешь, как маму зовут?
И зачем ему мое имя? Любопытный какой.
Молчу. Не собираюсь помогать дочери. Слепо смотрю в окно. Не уверена, что Дед следит за дорогой. Кажется, опять на меня пялится. В зеркало. Странный он.
Мы едем по проспекту. Четыре полосы в одном направлении, четыре – в другом. Машин немного – рабочий день, а вот по вечерам пробки.
– Маму зовут Малина, – Аленке очень нравится мое имя и при случае она всегда им хвастается.
– Какое красивое имя.
